Виктор Шендерович
«Увидеть Солсбери»

Действующие лица:

• Петров

  Боширов

  СкворцоВ

• Бескрайняя Деменция Петровна, мать их

Пролог

Выходит Деменция Петровна, она в гимнастерке надзирательницы. Ей под шестьдесят.  Внимательно разглядывает зрительный зал. Вынимает телевизионный пульт и включает телевизор. Щелкает  пультом, переключая с программы на программу. Мелькают (с реальным звуком) обрывки российских ток-шоу: Соловьев, Жириновский, Норкин…

Наконец она дощелкивается до сюжета Би-Би-Си про Боширова и Петрова. 

Стоп-кадр  на фотографии Петрова и Боширова.

Затемнение.   Потом - стук колес.

Сцена первая

Электричка. В ней едут Петров и Боширов. 

БОШИРОВ. Куда мы едем?

ПЕТРОВ. Какая теперь разница.

БОШИРОВ. Во дела, а?

Пауза.

БОШИРОВ. На нас все смотрят.

ПЕТРОВ. А ты чего хотел?

БОШИРОВ. Ужас.

ПЕТРОВ. Это не ужас. Это пиздец.

БОШИРОВ. Они думают, что мы убийцы. 

ПЕТРОВ. А мы?

БОШИРОВ. Я никого не убивал!

ПЕТРОВ. Не кричи.

БОШИРОВ (шепотом). Я не убивал.

Пауза.

ПЕТРОВ. Меня жена выгнала, представляешь?  Я ей говорю: это было спецзадание… я грушник…

БОШИРОВ. А она?

ПЕТРОВ. Она говорит: пидор ты, а не грушник.

БОШИРОВ.  Надо было давно рассказать ей про нас.

ПЕТРОВ. Ты дурак, что ли?

БОШИРОВ. Нет.  Я тебя люблю.

ПЕТРОВ. Мы прожили вместе пятнадцать лет. У нас дочка! 

БОШИРОВ.  Хочешь, я с ней поговорю? (В ответ на взгляд Петрова). Вот зря ты не хочешь. Она поймет…

ПЕТРОВ. Она уже поняла.

БОШИРОВ. Да?

ПЕТРОВ. Я, говорит, поняла, что у тебя за фитнес… Вот иди и качайся с этим мудаком. 

БОШИРОВ. С кем?

Пауза.

ПЕТРОВ. Съездили, называется, оттянуться, блять... Вот на хер тебе сдался этот собор?

БОШИРОВ. Я всю жизнь мечтал на него посмотреть!  Я же тебе рассказывал! Там всемирно известный шпиль, сто двадцать три метра!  Теперь уже, наверное, никогда его не увижу…  (Плачет).

ПЕТРОВ. Ну, ладно…  Русланчик… Не надо.

БОШИРОВ. Ы-ы-ы…

ПЕТРОВ.  Перестань. Люди смотрят. 

БОШИРОВ. Они и так смотрят! Ы-ы-ы… 

ПЕТРОВ. Перестань.

БОШИРОВ. Но мы же не виноваты! Мы же никого не убивали. Этого же все неправда?

ПЕТРОВ. Что?

Смотрят друг на друга несколько секунд.

ПЕТРОВ. Что мы курили?

БОШИРОВ. Она сказала - марихуана.

ПЕТРОВ. Это не марихуана. От марихуаны такого не бывает.

Пауза.

БОШИРОВ.  Я Боширов.  Я на самом деле Боширов!  Черт бы побрал эту девку. Зачем ты ее привел?

ПЕТРОВ. Назло тебе.

БОШИРОВ. Тебе показалось!

ПЕТРОВ. Что? Что ты строил глазки этому уроду?

БОШИРОВ. Я просто спросил его, как дела!

ПЕТРОВ. Какого хера тебе надо было знать, как его дела? А?  Мы зашли согреться на эту заправку! Выпить кофе и узнать, где этот долбанный собор! Причем тут его дела?

БОШИРОВ. Ты сам пошел не в ту сторону со станции!

ПЕТРОВ. Причем тут это!  Все шли в ту сторону! Я думал, они все в собор! Кто забыл зарядить навигатор? 

БОШИРОВ. Это потому что ты меня отвлек! Ты что, не помнишь, как ты меня отвлек? Саша…  Обними меня… как тогда…

ПЕТРОВ. Отстань!

БОШИРОВ.  Все равно они смотрят…

ПЕТРОВ. Я не хочу!

Боширов прижимается к плечу Петрова.

ПЕТРОВ. Не надо, я сказал!

БОШИРОВ. Ты меня больше не любишь!

ПЕТРОВ. Я просто ничего не хочу.

Пауза.

 БОШИРОВ. Надо им все объяснить.

ПЕТРОВ. Кому?

БОШИРОВ. Англичанам. 

ПЕТРОВ. Где ты видишь англичан?

БОШИРОВ. Ну, и этим тоже.

ПЕТРОВ. Этим как раз лучше, если мы убийцы.

БОШИРОВ. Да?

ПЕТРОВ. Погляди на них. Скопище козлов. (Громко). Да, это мы!  Убийцы!

Улыбается и машет кому-то рукой.

ПЕТРОВ. О! Видал?

Боширов тоже раскланивается.  

БОШИРОВ. Уважают.

ПЕТРОВ. Дурдом. Главное, чтобы никто не догадался, что мы с тобой всего лишь два несчастных гомосека.

БОШИРОВ. Ненавижу их всех… А почему пиздец?

ПЕТРОВ. Что?

БОШИРОВ. Ну, вот ты сказал: пиздец нам.

ПЕТРОВ. Может, и не пиздец. Кстати! Может, наоборот, депутатами сделают.

БОШИРОВ. Ой, вот это как раз пиздец. 

ПЕТРОВ. Да ладно тебе, Русланчик, там половина наших.

БОШИРОВ. Да?

ПЕТРОВ. Две трети.

БОШИРОВ. А остальные?

ПЕТРОВ. Остальные - женщины.

БОШИРОВ. А тогда куда мы бежим?

ПЕТРОВ. Не знаю. Ты сказал – бежим, мы и …

Слышно, как тормозит поезд. Они переглядываются.

БОШИРОВ. Это какая ветка?

ПЕТРОВ. Ярославская.

ГОЛОС В ДИНАМИКЕ.  Станция Лосиноостровская.

ПЕТРОВ. Выйдем?

Боширов кивает. Они быстро встают и выходят мимо вошедшей Деменции Петровны  (она в форме контролера).

ГОЛОС В ДИНАМИКЕ. А может, не Лосиноостровская.

Звук закрывающихся дверей.   Поезд трогается.

Деменция Петровна  смотрит  вслед Петрову и Боширову. Потом - в зрительный зал.

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. Так! Билетики приготовили!

Сцена вторая

На экране - титры из  фильма "Семнадцать мгновений весны" . Голос Кобзона: "Ты, гроза, напои меня допьяна, но не до смерти. Вот опять, как в последний раз, я все гляжу куда-то в небо, как будто ищу ответа..."

Петров и Боширов пьют, сидя в какой-то забегаловке.

БОШИРОВ. Сперва все было норм - вштырило так мягонько... Потолок только изогнулся, и дверь так: опа – и где-то далеко… очень далеко... идут грибны-ые дожди-и...

Петров щелкает пальцами перед лицом Боширова.

БОШИРОВ. Прости… Ну вот. А потом я еще покурил - и вдруг понимаю: это не я.

ПЕТРОВ. А кто?

БОШИРОВ. Не знаю. Не я! А какой-то страшный, которого понарошку назвали - Боширов. Бо-ши-ров. Странная фамилия, да?

ПЕТРОВ. Нормальная.

БОШИРОВА. Если долго подряд повторять – понимаешь, что странная! Ненастоящая. 

ПЕТРОВ. Не думай об этом.

БОШИРОВ. Как не думай! Потолок извивается, и я лежу и не знаю, кто я. И в голове такое...

ПЕТРОВ. Что?

БОШИРОВ. Ну… мысли. Как будто готика эта, шпиль, собор –  все это просто для отмазки. А как будто мы с тобой, на самом деле, совсем чужие друг другу люди, представляешь? И прилетели, чтобы убить какого-то человека.  А если не убьем, то убьют нас. Так страшно стало!

ПЕТРОВ. И мне.

БОШИРОВ. Что?

ПЕТРОВ. Рассказывай!

БОШИРОВ. Я дальше не помню.

ПЕТРОВ. Врешь!

БОШИРОВ. Не помню!

ПЕТРОВ. Русланчик… расскажи мне все.

БОШИРОВ. Сам расскажи.

Пауза.

ПЕТРОВ.  А я когда покурил тогда, вижу: какой-то класс, плакаты… А на плакате - человек с содранной кожей… типа урок анатомии. И военный стоит с указкой, у доски. А я в классе сижу. Хотя не маленький, а взрослый уже. А потом лезу в сумку... причем сумка такая... планшет... а там духи, «Нина Риччи».  И, главное, я понимаю во сне, что – женские же духи! И еще удивляюсь: зачем мне? А я уже на улице. И дом  какой-то на отшибе стоит, и меня тянет к этому дому. 

БОШИРОВ. Зачем ты меня пугаешь?

ПЕТРОВ. И голос внутри говорит - иди туда! Я проснулся такой и не понимаю: что это, зачем мне к этому дому?

БОШИРОВ. А чей голос?

Появляется Деменция Петровна – теперь это буфетчица.

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. Закрываемся!

Начинает убирать со столика, за которым сидят Петров и Боширов.

ПЕТРОВ. Да-да...

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. Что «да-да»? Закрываемся! (Гремя,  собирает посуду).

ПЕТРОВ. Да сейчас, сейчас! (Вслед Деменции). Сервис, блять.

БОШИРОВ (вздыхает). Родина... Так чей был голос? Который с тобой говорил…

ПЕТРОВ. Не знаю. На Путина похож.

БОШИРОВ. Ох!

ПЕТРОВ. Мы попали, Русланчик. Мы конкретно попали.

БОШИРОВ. Надо все-таки спрятаться где-нибудь.

Деменция Петровна пультом включает телевизор над их головами.  

Сергей Брилев  спрашивает Путина про историю в Солсбери.

Путин отвечает:  "Мы, конечно, посмотрели, что они за люди. Мы знаем, кто они такие, мы их нашли. Надеюсь, они сами появятся и сами о себе расскажут. Это будет лучше для всех..."

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. Ну!  Долго вас еще ждать?

Петров и Боширов выходят на улицу. Поднимают голову: над ними камера наблюдения. Они отходят – камера поворачивается за ними.

БОШИРОВ. Они нас нашли.

ПЕТРОВ. Надо звонить Симоньян.

БОШИРОВ. Кому?
ПЕТРОВ. Симоньян, Маргарите Симоновне.

БОШИРОВ. А кто это?

ПЕТРОВ. Не знаю. Но мне сейчас был голос, он сказал: надо позвонить Симоньян.

БОШИРОВ. Чей голос?  А, ну да.  (Пауза). А у тебя есть ее телефон?

ПЕТРОВ. Он у всех есть.

БОШИРОВ. У меня нет.

ПЕТРОВ. Есть. Ты просто забыл.

БОШИРОВ. Может, не надо?

ПЕТРОВ. А что надо?

БОШИРОВ. Давай спрячемся?

ПЕТРОВ. Хуй ты спрячешься от них, ты не понял еще?

БОШИРОВ. А что мы скажем?

ПЕТРОВ. Правду скажем! Что хотели посмотреть на собор.

БОШИРОВ. Да, на шпиль!

ПЕТРОВ. На часы и хартию вольностей!

БОШИРОВ. Мы интересуемся готикой и правами человека! Да! Мы путешествуем вместе...

Петров начинает выть, обхватив голову руками.

БОШИРОВ. Ты чего?

ПЕТРОВ. Дочку в школе засмеют…

БОШИРОВ. Вырастет – простит. Не плачь, Саша.

Петров постепенно успокаивается.

ПЕТРОВ. Звоню?

Боширов кивает.  Петров набирает номер.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Здесь Симоньян.

ПЕТРОВ. А здесь Петров. Мне Путин, Владимир Владимирович, велел с вами связаться...

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Приезжайте.

Гудки, пауза.

ПЕТРОВ. Ну, вот...

БОШИРОВ. А куда приезжать-то?

ПЕТРОВ. Не знаю.

БОШИРОВ. Чота мне страшно.

ПЕТРОВ. Мне тоже.

Телефон Петрова  блямкает смс-сообщением.

ПЕТРОВ. Ну, слава богу.

БОШИРОВ. Что?

ПЕТРОВ. Прислали адрес. (Пауза).  Едем?

БОШИРОВ. Хули делать.

Сцена третья

Деменция Петровна сидит с гарнитурой на голове -  она оператор связи.

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. Яндекс-такси. С какого адреса вас забирать? Какое кафе «Фиалка»? - улица там есть? Улица, номер дома? Ленина, восемнадцать, - а город какой? Узнаете город, звоните.

Переключает гарнитуру.

Служба соцобеспечения, Бескрайняя Деменция. Нет, это такое имя! Деменция Петровна Бескрайняя, социальный работник, слушаю вас. Потеряли паспорт? Плохо, голубушка. Где потеряли, помните? На реке Угре? А когда? Вы что, так с тех пор без паспорта и живете? Идите за справкой, голубушка. По месту потери, в Золотую Орду. Вы с какой стороны на Угре стояли? Вот вспоминайте и приходите. 

Переключает гарнитуру и продолжает внезапно изменившимся голосом. 

Да, котик. Как хорошо, что ты позвонил…  Знаешь, я лежу в постельке, вся голенькая и  мокрая…  хочешь ко мне? Ты уже рядом? Ты мой сладкий…  Иди сюда. Ложись. Нет, котик, я сверху. Котик, я всегда сверху, это не обсуждается. Лежи смирно, я все сделаю сама. Лежи тихо, говорят! Тихо лежать, руки убрал! Сейчас вернусь.

Переключает гарнитуру. 

"Самарканд". Цель 51-я. Принять установки. Прицел 258. Взрыватель 125. Уровень 30-07. Правее 0-82. Огонь!

Снимает гарнитуру и обращается к кому-то в зале. 

Опять в фейсбуке торчишь, дрянь? Сколько раз говорить: пока уроки не сделаны – никаких фейсбуков! Стихотворение выучила? Рассказывай!  «Уж небо» - что? Не слышу! Что «небо осенью»? А ну выключи компьютер и отвечай, дрянь!  Что «небо осенью»? Не будет никакого парка! И не надо выть! Прекрати выть, дура!  Не пойдешь спать, пока не выучишь! Что «небо осенью»?

Сцена четвертая

МУЖСКОЙ  ГОЛОС ПО РАДИО.   

                               …дышало,

Уж реже солнышко блистало,

Короче становился день…

Петров и Боширов озираются в каком-то незнакомом месте.

Лесов таинственная сень

С печальным шумом обнажалась.

Ложился на поля туман,

Гусей крикливых караван

Тянулся к югу. Приближалась

Довольно скучная пора:

Стоял ноябрь уж у двора.

(вдруг, резко). Сядьте!

БОШИРОВ. А!

ГОЛОС ПО РАДИО. Сядьте. 

Боширов садится.

ГОЛОС ПО РАДИО. А вам отдельное приглашение требуется?

Петров тоже садится.

БОШИРОВ. А где… эта... Симоньян?

ГОЛОС ПО РАДИО.  Ждите.

Пауза.

БОШИРОВ. Походу, это ни разу не телевидение. (Пауза). Ты чего молчишь?

ПЕТРОВ.  А ты его фамилию... тогда... знал?

БОШИРОВ. Чью?

ПЕТРОВ. Сам знаешь, чью. Кого мы должны были убить.

БОШИРОВ. Знал.

ПЕТРОВ. Откуда?

БОШИРОВ. Не знаю. Просто знал почему-то.

ПЕТРОВ. Это не марихуана. (Пауза).  Помнишь, как мы с тобой познакомились?

БОШИРОВ. Конечно! В паспортном столе. У нас номера паспортов соседние оказались. Забавно, да? Судьба…

ПЕТРОВ. А если не судьба?

БОШИРОВ. Что?

ПЕТРОВ. Если нас специально свели?

БОШИРОВ. Кто?

ПЕТРОВ. А вот кто потом в Англию послал, тот и свел. Тебя когда завербовали?

БОШИРОВ. Никто меня не вербовал!

ПЕТРОВ. Случайная встреча, да?

БОШИРОВ.  Да. Ты мне понравился...

ПЕТРОВ. Ты старался понравиться, я помню.

БОШИРОВ. Что ты говоришь?

ПЕТРОВ. Готика, собор, да?

БОШИРОВ. Да!

ПЕТРОВ. Хартия вольностей?

БОШИРОВ. Да! Я хотел на нее посмотреть!

ПЕТРОВ. Посмотри на себя. Какие вольности? У тебя лицо полковника Чепиги.

БОШИРОВ. Что?

ПЕТРОВ. Чепига, перестань валять дурака.

БОШИРОВ. Что ты говоришь? Саша!

ПЕТРОВ. Не бойся. Я никому не скажу.

Пауза.

БОШИРОВ. Как ты говоришь?

ПЕТРОВ. Чепига.

Боширов ощупывает себе лицо.

ПЕТРОВ. Чепига, Чепига…

БОШИРОВ. Откуда ты знаешь?

ПЕТРОВ. А я покурил тогда, в отеле… смотрю: полковник Чепига!

БОШИРОВ. Полковник?

ПЕТРОВ. Да.

Пауза.

БОЖИРОВ. Там темно было, не мог ты ничего видеть.

ПЕТРОВ. А и в темноте видать, что Чепига. 

БОШИРОВ. А ты, значит, Петров?

ПЕТРОВ. Я-то Петров...

БОШИРОВ. Да?

ПЕТРОВ. Петров!

БОШИРОВ. Не бойся. Я никому не скажу.

ПЕТРОВ. Чего мне бояться? У меня папа Петров! У меня мама Петрова!

БОШИРОВ. Это ничего не значит. Их могли заранее переименовать.

ПЕТРОВ. Зачем?

БОШИРОВ. Сам знаешь.

Пауза.

ПЕТРОВ. Ты кончай эти дела, Чепига.

БОШИРОВ. А что ты мне угрожаешь?

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Доброй ночи.

Пауза.

ПЕТРОВ. Доброй.

Из-под потолка опускаются на треноге две телекамеры, в них зажигается красный огонек.

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Мы с вами сейчас поговорим немного под запись.

ПЕТРОВ. А вы кто?

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Моя фамилия – Скворцов. Или - Воробьев. Еще вопросы? (Пауза). Тогда начнем. Итак. Вы позвонили мне на мобильный телефон…

ПЕТРОВ. Мы вам не звонили.

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Не спорьте со мной. Уже ночь, а нам надо много успеть. Вы позвонили и сказали, что вы Руслан Боширов и Александр Петров. Вы на самом деле - кто?
ПЕТРОВ. Мы на самом деле… те, кого показывали. Руслан Боширов.
БОШИРОВ. Александр Петров.

Смотрят друг на друга.
БОШИРОВ. Нет, наоборот!

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Вы там разберитесь, ладно?

ПЕТРОВ. Я Петров.

БОШИРОВ. А я Боширов.

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Еще раз! Запись не шла. Можно.

ПЕТРОВ. Я Петров.

БОШИРОВ. Я Боширов.

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Это ваши настоящие имена?
ПЕТРОВ. Да! У меня папа Петров! У меня мама Петрова!

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Это лишнее, про папу, не надо про папу!

ПЕТРОВ. А как надо?

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Надо просто: это настоящие имена.

ПЕТРОВ. Это настоящие имена.
МУЖСКОЙ ГОЛОС. Стоп! Еще раз.

ПЕТРОВ. Это настоящие имена.

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Вы выглядите очень напряженными.
БОШИРОВ. А как бы вы выглядели?..
ПЕТРОВ. Когда вашу жизнь – раз! – и перевернули с ног на голову. Просто одним днем и сломали.
МУЖСКОЙ ГОЛОС. Кто сломал вам жизнь? Расскажите нам.

БОШИРОВ. Телевидение! Нас показывают все время и говорят, что мы убийцы! А мы не убийцы.  Мы обычные люди, мы готику любим. Он Петров, я Боширов. Правда?

ПЕТРОВ. Правда!

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Зачем вы переспрашиваете? Не надо переспрашивать! Просто рассказывайте! Ну! запись же идет! Когда вы приехали в Солсбери?

ПЕТРОВ. Третьего числа.

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Целиком фразу говорить! "Мы приехали в Солсбери третьего числа"...

ПЕТРОВ.  Мы  приехали в Солсбери третьего числа. Пробыли ровно там… пытались погулять по городу, но так как город весь был полностью завален снегом, нас хватило ровно на полчаса.
БОШИРОВ. Третьего числа в этом городе был коллапс, снежный коллапс. Там невозможно было пройти никуда. Мы вымокли все по колено.

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Дальше.
ПЕТРОВ. Мы хотели посетить Стоунхендж, Old Sarum, Собор Девы Марии. Вот он хотел! Но этого не получилось, потому что там была… как это по-русски – жижа!  Город был в полной жиже. Мы промокли, заблудились, вернулись на вокзал и на ближайшей электричке уехали обратно. Минут сорок  мы провели на вокзале в кафе.
БОШИРОВ. Пили кофе. Пили горячий кофе на заправке, потому что мы вымокли все.

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Кофе был хороший?

ПЕТРОВ. Что?

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Кофе - хороший?

ПЕТРОВ. Обычный.

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Марку помните?

ПЕТРОВ. Помню. Арабика. Зерновой, бразильский. Из автомата.

БОШИРОВ. Автомат Unicum Nero, 2004 года выпуска. Продавец - метр семьдесят два сантиметра, азиатского типа... Симпатичный.  

Смотрит на Петрова. Тот - на него.

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Продолжайте.

ПЕТРОВ. Что?

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Рассказывайте, что было дальше!

ПЕТРОВ. Четвертого числа мы вернулись туда, потому что в Лондоне все растаяло, была теплая погода.
БОШИРОВ. Солнце светило.

ПЕТРОВ. Целенаправленно хотели посетить Old Sarum и собор. И решили завершить это дело четвертого числа.
МУЖСКОЙ ГОЛОС. «Завершить это дело» – это какое дело?
ПЕТРОВ. Посетить эти… достопримечательности.
БОШИРОВ.  Посмотреть этот знаменитый собор. Сходить на Old Sarum.
МУЖСКОЙ ГОЛОС. Посмотрели?
БОШИРОВ. Мы посмотрели.
ПЕТРОВ. Четвертого числа - да, мы посмотрели. Но опять-таки, там в обед начался такой ливень со снегом, что мы уехали раньше времени.
МУЖСКОЙ ГОЛОС. Собор красивый?
БОШИРОВ. Собор очень красивый. Там очень много туристов, там очень много русских туристов. Мы сидели в парке, пили кофе. Мы заходили в кафе, пили кофе. Мы гуляли, наслаждались этой вот английской готикой, этой красотой.

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Вы очень потеете.

БОШИРОВ. А?

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Надо пользоваться дезодорантом. 

БОШИРОВ. А... вы где?

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Я везде. Рассказывайте.

ПЕТРОВ. Что?

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Все! Что вы делали в Солсбери?

БОШИРОВ. Мы только что вам говорили!

СКВОРЦОВ (возникая за спиной Петрова и Боширова).  Попробуйте еще раз.

Пауза.

СКВОРЦОВ. Итак, кто вы?

ПЕТРОВ. Я Петров.

БОШИРОВ. Я Боширов.

СКВОРЦОВ.  Дальше.  

ПЕТРОВ. Друзья нам давно уже советовали посетить этот прекрасный город.

СКВОРЦОВ. Солсбери - прекрасный город?

БОШИРОВ. Да! Он туристический город! Там есть знаменитый собор, Солсберецкий собор! Он знаменит не только во всей Европе, он знаменит, я так думаю, наверное, во всем мире. Он знаменит своим шпилем 123-метровым. Он знаменит своими часами, самыми первыми часами, которые были изобретены в мире, которые до сих пор идут.
СКВОРЦОВ. То есть, вы поехали в Солсбери посмотреть на часы.
БОШИРОВ. Да!

ПЕТРОВ (одновременно с Бошировым). Нет!

Смотрят друг на друга. Пауза.

СКВОРЦОВ. Поцелуйте друг друга.

ПЕТРОВ. Зачем?

СКВОРЦОВ. Чтобы мы вам поверили, что вы просто путешествуете вместе и живете в одном номере.

Пауза.

СКВОРЦОВ. Что же нам с вами делать?

БОШИРОВ. Может, мы пойдём?

СКВОРЦОВ. Конечно. Идите.

Петров и Боширов пробуют выйти, дверь не открывается.

БОШИРОВ. А... дверь заперта.

СКВОРЦОВ. Ну, вот видите. И потом - куда вам теперь идти?

ПЕТРОВ. Домой.

СКВОРЦОВ. Вы живете вместе?

Боширов и Петров снова говорят «да» и «нет» одновременно – и снова  смотрят друг на друга.

СКВОРЦОВ. Вам надо серьезно подумать над своей жизнью. Вам надо разобраться в себе.

ПЕТРОВ. А вы... кто?

СКВОРЦОВ. Я - часть той вечной силы.

ПЕТРОВ. А-а... Понятно.

СКВОРЦОВ. Тогда попробуем в последний раз. Что вы делали в Солсбери?  (Вдруг кричит). Только про шпиль больше не надо! Затрахали своим шпилем! Ни слова про готику, сука! (Успокаивается). Ну. Говорите же. Тут все свои. Говорить правду. Полковник Чепига!

БОШИРОВ. А!

СКВОРЦОВ. Почему вы не выполнили задание?

БОШИРОВ. Я…  выполнил.

СКВОРЦОВ. Перевыполнил! Тетку убил какую-то, бомжиху. Засветился везде. Проститутка, марихуана... Смирно!

Боширов встает.

СКВОРЦОВ. Майор Мишкин!  

Пауза.  Боширов смотрит на Петрова.

ПЕТРОВ. Я?

СКВОРЦОВ. Головка от хуя. Встать.

Петров встает.

СКВОРЦОВ. Майор Мишкин, вам было поручено ответственное задание. Почему он не умер?

ПЕТРОВ. Кто?

СКВОРЦОВ. Тот, кто должен был умереть.

ПЕТРОВ. Я не зна… А почему Мишкин? Почему я – Мишкин?

СКВОРЦОВ. Потому что Мишкин. Потому что у вас папа - Мишкин. Проживает в поселке Лойга Архангельской области. Вы ему магнитик в Женеве покупали недавно. Не валяйте дурака. Повторяю вопрос: почему он не умер?

ПЕТРОВ. Кто?

СКВОРЦОВ. Тот, кто должен был умереть.

Пауза.

ПЕТРОВ. Да они гулять пошли зачем-то. Остались бы дома, умерли.

БОШИРОВ. Мы все сделали по инструкции.

СКВОРЦОВ. Проститутка тоже по инструкции?

БОШИРОВ. Проститутку привел майор Мишкин. И марихуану он у нее купил.

Пауза. Они не смотрят друг на друга.

СКВОРЦОВ. В общих чертах понятно. Довожу до вас, товарищи офицеры, что Родина вами недовольна.  Напишете рапорт. Оба. Вспомнить надо будет все, очень подробно. Идите.  

БОШИРОВ. Что с нами будет?

СКВОРЦОВ. Для начала мы вас опозорим в педагогических целях. Покажем всей стране по телевизору как двух позорных пидарасов, проваливших задание. Подклеим полковника Симоньян с вопросами. Запустим в эфир. Переждем, пока все отсмеются. А потом посмотрим, как будете себя вести. Идите.

Дверь отрывается. Они выходят. Снаружи уже светло.

ПЕТРОВ. Зря я не грохнул тебя.

БОШИРОВ. Пошел вон, пидарас.

Несколько секунд смотрят друг на друга и расходятся.

Сцена пятая

Входит Деменция Петровна – уборщица. Тщательно моет пол в том месте, где стояли Петров и Боширов,  опрыскивает  кресла, в которых они сидели; дезинфицирует воздух.

Снимает и бросает в ведро перчатки. Снимает синий халат. Вынимает влажную салфетку, протирает ей шею, руки, подмышки. Достает флакон духов Nina Ricci. Идет к залу, как будто собирается опрыскать кого-то в первом ряду. Смехом реагирует на испуг зрителя. Душится сама. И  снова включает пультом телевизор.

Звучат голоса (жирным шрифтом выделена реальная фонограмма с RT):

Петров. Мы ехали, чтобы посетить Стоунхендж, Old Sarum, Собор Девы Марии. Но этого не получилось, потому что там была… как это по-русски – жижа. Город был в полной жиже. Мы промокли, вернулись на вокзал и на ближайшей электричке уехали обратно. Минут 40 мы провели на вокзале в кафе.

Боширов. Пили кофе. Пили горячий кофе, потому что мы вымокли все. И мы максимум провели третьего числа час…
Симоньян. То есть в Солсбери вы провели всего час.
Петров. Третьего числа да, потому что невозможно было никуда пойти.

Деменция Петровна начинает смеяться.
Симоньян. А другого числа?
Петров. А четвертого числа мы вернулись, потому что в Лондоне все растаяло, была теплая погода.

Деменция Петровна смеется.
Боширов. Солнце светило.

Петров. Целенаправленно хотели посетить Old Sarum и собор.

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. Целенаправленно!  

Петров.  И решили завершить это дело четвертого числа.

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. Муда-ак... (Смеется) .

Симоньян. Завершить это дело – это какое дело?
Петров. Посетить эти… достопримечательности.
Боширов. Посмотреть этот знаменитый собор.

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА  (уже угорая от смеха). Про Old Sarum скажи!

Боширов. Сходить на Old Sarum.

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. Муда-к! (Хохочет).

Симоньян. Посмотрели?
Боширов. Мы посмотрели.
Петров. Четвертого числа да, мы посмотрели. (…) Мы сидели в парке. Мы сидели, пили кофе. Мы заходили в кафе, пили кофе. Мы гуляли, наслаждались этой вот английской готикой, этой красотой. (…) 

Деменцию Петровну скрючивает от смеха.

Симоньян.  Вы работаете в ГРУ?
Боширов. А вы работаете в ГРУ?
Деменция Петровна вдруг перестает смеяться.

Симоньян. Я нет, а вы?
Боширов. И я нет.
Петров.  И я нет.

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. И я нет.

Смотрит в зал. Ни тени улыбки на лице.

Cцена шестая.

БОШИРОВ (кому-то в пространство). Я написал рапорт. Вот.

Из тьмы появляется Скворцов, берет из рук Боширова рапорт. Читает.  Кладет во внутренний карман.

СКВОРЦОВ. Как вы себя чувствуете?

БОШИРОВ.  Нормально.

СКВОРЦОВ. Я не об этом. Вы чувствуете себя полковником Чепигой?

БОШИРОВ. Да. (Быстро ощупывает себе лицо). 

СКВОРЦОВ. Вы уверены?

БОШИРОВ. Да.

СКВОРЦОВ. А как же Руслан Боширов?

БОШИРОВ. Этот пидор умер.

СКВОРЦОВ. При каких обстоятельствах?

БОШИРОВ. При невыясненных.

СКВОРЦОВ. Какая жалость. Он был так похож на вас… Такой тонкий, нежный…

БОШИРОВ.  Он умер.

СКВОРЦОВ. Не жалко его?

БОШИРОВ. Нет.

СКВОРЦОВ. Ну, вот и хорошо. Как чувствует себя ваш товарищ? 

БОШИРОВ. Не могу знать.

СКВОРЦОВ. Вы больше не вместе?

БОШИРОВ. Так точно, нет.

СКВОРЦОВ. Но он, в настоящее время, Петров - или Мишкин?

БОШИРОВ. Не могу знать.

СКВОРЦОВ. Это важный вопрос. Потому что - вдруг он снова Петров... А для Петрова он слишком много знает, не правда ли?

БОШИРОВ. Так точно. Разрешите идти?

СКВОРЦОВ. Куда вы торопитесь? Хотите искупить вину?

БОШИРОВ. Так точно.

СКВОРЦОВ. Кровью?

БОШИРОВ. Да. Только, если можно, не своей.

СКВОРЦОВ. Можно. Врагов много, не буду от вас скрывать. У России очень много врагов. Собственно – все и враги. Кроме друзей, которых осталось совсем немного.  Но это даже хорошо, что немного, потому что эти еще хуже врагов.  Короче, скоро война.

БОШИРОВ. Я знаю.

СКВОРЦОВ. Все сдохнут, а мы - в рай.

БОШИРОВ. Так точно.

СКВОРЦОВ. Вы рады?

БОШИРОВ. Я счастлив.

СКВОРЦОВ. Только это еще не сейчас.

БОШИРОВ. Жалко, поскорей бы.

СКВОРЦОВ. Не сейчас!

БОШИРОВ.  А чего сейчас?

СКВОРЦОВ. Ничего. Просто ждем. Да вы садитесь, в ногах правды нет.

Боширов садится.

СКВОРЦОВ. Водочки?

БОШИРОВ. Я не пью.

СКВОРЦОВ. Это правильно. А я выпью. (Пьет). Итак, Мишкин...

БОШИРОВ. Петров.

СКВОРЦОВ. Мишкин, Мишкин. Он ведь тоже написал рапорт. Хотите почитать?

БОШИРОВ. Да.

СКВОРЦОВ. А вот нельзя! Хе-хе. Пить – точно не будете?

Боширов мотает головой.

СКВОРЦОВ. Хозяин - барин. Ну, между первой и второй... перерывчик двадцать лет. Шутка!  (Смеется, выпивает снова). Да вы расслабьтесь с рапортом этим, это уже неактуально. Мишкина больше нет.

Боширов встает.

СКВОРЦОВ. Он теперь Егоров.

БОШИРОВ. Как Егоров?

СКВОРЦОВ. Так - Егоров. Да сядьте вы. (Боширов садится). Он Егоров, а вы - Кантария. Хе-хе. Шучу!  Вы теперь будете – Абрамишвили. 

БОШИРОВ. Не надо!

СКВОРЦОВ. А что вас смущает?

БОШИРОВ. Не надо Абрамишвили! (Подумав). Что-нибудь одно.

СКВОРЦОВ. Хорошо, будете Семен Посохин, старовер. Полетите в Аргентину, за порошком.

БОШИРОВ. За каким порошком?

СКВОРЦОВ. За белым. Нам тут, на Родине, остро нужен белый порошок. Трава уже не вставляет, если честно. Полетите с Егоровым, но поврозь, а то знаю я вас. Хе-хе. Инструкции получите на месте, в посольстве.  Вопросы есть?

БОШИРОВ. Есть.

СКВОРЦОВ. Спрашивайте.

БОШИРОВ. Кто вы?

СКВОРЦОВ. Я уже говорил. Моя фамилия Скворцов. Или Воробьев. Еще был Чибисов, но он погиб в Анголе.

БОШИРОВ. Вечная память!

СКВОРЦОВ. Избави боже, никто не должен знать.

БОШИРОВ. Понял.  Разрешите еще вопрос?

СКВОРЦОВ. Последний.

БОШИРОВ. Крайний.

СКВОРЦОВ. Ну, это как пойдет, - вы спрашивайте!

БОШИРОВ. В каком вы звании?

СКВОРЦОВ. Ни в каком. Просто я - главный.

БОШИРОВ. Вообще?

СКВОРЦОВ. Да. Самый главный тут вообще.

БОШИРОВ. А… Путин?

СКВОРЦОВ. Не смешите меня. Путин на задании, как и все.  На самом деле он из интеллигентной семьи. Настоящая фамилия - Авербух. Ему сделали пластическую операцию, поменяли IQ…

БОШИРОВ. О господи.

СКВОРЦОВ. Нос поправили, глазки сделали такие… ну вы видели… внедрили во власть, заставили воровать гуманитарную помощь, дружить с бандитами, развязывать войны... Он очень страдает, поверьте. Пробовал бежать.

БОШИРОВ. Как… бежать?

СКВОРЦОВ. Через Боровицкие ворота. Рванул однажды ночью - поймали только на Остоженке. Били. Вроде осознал, но приходится быть настороже. (Пауза).  Вы не поверите, как мне тяжело держать все это под контролем. (Наливает). Ну, за Родину?

БОШИРОВ. А зачем?

СКВОРЦОВ. Зачем пить за Родину? Странный вопрос. Все равно пьем, вам что, жалко, что ли?

БОШИРОВ. Нет, я про другое. Зачем мы все это делаем?

СКВОРЦОВ. Не знаю... Это самая главная тайна и есть.

Пауза.

БОШИРОВ. Налейте мне.

СКВОРЦОВ. Вот, другое дело. А то - как не русский...

Скворцов наливает стакан водки, Боширов выпивает залпом.

СКВОРЦОВ. Полегчало?

БОШИРОВ. Да.

СКВОРЦОВ. Это ненадолго.

Боширов наливает еще стакан.

СКВОРЦОВ. Держись...  кто  ты там сейчас?

БОШИРОВ. Уже не знаю.

Сцена седьмая.

Деменция Петровна колдует с флаконом Nina Ricci, разговаривая сама с собой. В процессе монолога достает из сумочки духи,  надевает перчатки, выливает духи и заливает во флакон какую-то другую жидкость из емкости с черепом и костями...

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. Если спросите – откуда есть-пошла земля родная, – я скажу вам, я отвечу: мы пока ещё не ели. Никуда мы не ходили, мы духовностью богаты.

Если спросите, откуда в нас богатая духовность, я скажу вам, я отвечу: мы ж ребята-азияты, почитай, что те же скифы. Вас, допустим, миллионы, нас же  тьмы-тьмы-тьмы-тьмы-тьмы-тьмы!

Если спросите: откуда эти вечные сраженья? Отчего мы, азияты, не находимся в покое? Я опять же вам отвечу: нам покой частенько снится, но реальность нашей жизни интересней сновидений.

Если спросите, что делать, а, тем паче, кто виновен? - я скажу вам, я отвечу на проклятые вопросы: ничего не надо делать, понаделано изрядно. На вопрос же «кто виновен?» так отвечу: конь в тулупе да степная кобылица, что ковыль в степи помяли.

Если спросите, откуда наши радостные песни, где невеста утонула, где прохожий застрелился, где кружится черный ворон да лучина догорает? - я скажу, я так отвечу, не покажется вам мало: эти песни, я скажу вам, Ряба курочка напела. И не спрашивайте Рябу: мол, куда же ты несешься? Где приспичит — там несется. В слепоте ее куриной тень великого Гомера!

Но не спрашивайте боле, я немного утомилась, мне чего-то гайавато...

А кому теперь легко-то?

Вздыхает и, привинтив наконец распылитель, пробует, как оно работает. И кричит страшным криком, вдохнув распыленное.

Сцена восьмая

Какая-то местность.  Туман. Входит Петров.

ПЕТРОВ. Ну хорошо,  Егоров. Могло быть и хуже. Какой ужас, какой ужас все это... Итак! Я Егоров Игорь Альбертович, научный сотрудник Института мировой литературы, лечу в Аргентину, чтобы посетить дом-музей... господи, как же? Лациса? да нет же, блять... цореса... да как же его... (смотрит в бумажку) - Борхеса!

Плачет, успокаивается и начинает снова.

ПЕТРОВ. Я Егоров Игорь Альбертович...

Продолжает ходить и бормотать, заучивая легенду.  Входит Боширов, ощупывая себе лицо.

ПЕТРОВ. Я Егоров, Игорь Альбертович...

Натыкаются друг на друга, вскрикивают от неожиданности.

БОШИРОВ. Извините.

ПЕТРОВ. Ничего.

БОШИРОВ. Не подскажете: кто я в настоящее время?

ПЕТРОВ. Пить надо меньше.

БОШИРОВ. Я пил за Родину! Не закусывая! Не чокаясь! Я заблудился, я потерял себя... Не уходите! Я вас умоляю, вы должны мне помочь.

ПЕТРОВ. Простите, милейший, у меня совсем нет времени. Дело в том, что я лечу в Аргентину.... Меня зовут Игорь Альбертович...

БОШИРОВ. Очень приятно.

ПЕТРО. Лечу в Аргентину, чтобы...  Забыл! Черт! Забыл!

БОШИРОВ. Мы потом все вместе вспомним! Только сначала скажите, кто я.

ПЕТРОВ. Какая разница?

БОШИРОВ. Как вы жестоки!

ПЕТРОВ. Вот я, например, Игорь Альбертович Егоров, и что?

БОШИРОВ. Как что? Вы знаете, кто вы! Вам хорошо.

ПЕТРОВ. Не сказал бы.

БОШИРОВА. Погодите! Не уходите! Только один взгляд, и я спасен! Ну посмотрите же на меня, пожалуйста! Кто я?

ПЕТРОВ. Похож на Абрамишвили.

БОШИРОВ. Не-ет! Не-е-ет... (Плачет).

ПЕТРОВ. Да вы не отчаивайтесь так, может, обойдется.

БОШИРОВ. Нет, не обойде... Ой!

ПЕТРОВ. Что?

БОШИРОВ. Посмотрите на меня еще раз.  А-а...  мы с вами - знакомы?

ПЕТРОВ. С чего вдруг?

БОШИРОВ. Но ваше лицо...

ПЕТРОВ. Это совершенно исключено, я только что родился. Я - Игорь Альбертович Егоров, сотрудник Института Мировой литературы, лечу в Аргентину...

БОШИРОВ. Но ваше лицо мне что-то напоминает... (Понизив голос). Простите, вы не бывали в Солсбери?

ПЕТРОВ. Где это?

БОШИРОВ. В Англии.

ПЕТРОВ. Впервые слышу. Я лечу...

БОШИРОВ. Да слышал я уже, куда вы летите! Что вы пристали со своей Аргентиной? Аргентина подождет, Игорь Альбертович! Медом вам там, что ли, намазано? Солсбери! Это знаменитый город! Там фантастическая готика, вы не представляете! Там есть один собор, Old Sarum, а в нем часы - так они до сих пор идут! И шпиль - 123 метра!

Петров вскрикивает.

ПЕТРОВ. Шпиль!

БОШИРОВ. Да!

ПЕТРОВ. Заправка, кофе из автомата... Слякоть два дня напролет... Поезд... "Сити-отель"...

БОШИРОВ. Саша?

ПЕТРОВ. Русланчик, ты?

БОШИРОВ. О господи! Да-а! Я - Боширов! Наконец-то! (Ощупывает свое лицо). Боширов! Какое счастье!

ПЕТРОВ. Русланчик, где ты был? (Целует Боширова). А я Петров! Петров! Я никакой не Егоров! Я не лечу в Аргентину! На хер Борхеса! Боже, какое счастье!

БОШИРОВ. Саша! Сашенька... (Целуются).

ГОЛОС СКВОРЦОВА. Чепига! Где ты, Чепига? Цыпа-цыпа-цыпа...

Входит Скворцов.

СКВОРЦОВ. Ах, вот ты где... А-а-а!  Смирно! Полковник Чепига, отставить целоваться с мужчиной!  Вы старовер Посохин!

БОШИРОВ. Уйди, Воробьев, достал!

СКВОРЦОВ. Я Скворцов!

БОШИРОВ. Да хоть Кукушкин. Уйди же, наконец, отвратительный мужлан, не видишь, у людей счастье!

Целуются с Петровым.

СКВОРЦОВ. А-а-а-а, пута мадре... (Грязно и длинно ругается по-португальски).

ПЕТРОВ (отрываясь от поцелуя,  Скворцову, изумленно). Чибисов?

СКВОРЦОВ. Что?

ПЕТРОВ. Паша, живой!  Какое счастье. Чибисов, дорогой мой!

СКВОРЦОВ. Чибисов погиб!

ПЕТРОВ.  Что ты мне заливаешь? Лейтёха, пута мадре, сукин ты сын! Вот же ты! Живой! Паша, помнишь Могадишо?  Дорогой мой...  (Обнимает Скворцова). 

СКВОРЦОВ (пытаясь вырваться). Отставить!

БОШИРОВ (Петрову). Саша, я ревную!

СКВОРЦОВ. Кто вы? Кто вы?

ПЕТРОВ. Это предстоит вспомнить.

Сцена девятая

Ощупывая воздух растопыренными пальцами одной руки, входит слепая Деменция Петровна. В другой руке у нее - флакон  Nina Ricci с распылителем.

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА.  Мальчики! Вы здесь? Мальчики!

Пауза.

ВСЕ ТРОЕ. Мама! Мама? Мама...

Переглядываются.

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. Ну, наконец-то. Кровинушки мои. Идите ко мне.

Пауза. Все трое подходят. Она обнимает и ощупывает их по несколько раз. Каждый старается не оказаться со стороны распылителя.

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. Наконец-то... Паша... Русланчик... Саша...  Петя... Толенька... Илюша... еще Саша... Сережа... Игорь Альбертович...   А где остальные? На задании?

Все трое переглядываются.

БОШИРОВ. Что у тебя с глазами?

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. Неосторожное обращение с ядами.

СКВОРЦОВ. Зачем же было самой, мама? У тебя столько верных сыновей, готовых погибнуть ни за хер...

ПЕТРОВ. Ты совсем ничего не видишь?

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. А чего я тут не видела... Зато теперь - все готово!

БОШИРОВ. К чему, мама?

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. К войне!

БОШИРОВ. Какая война?

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. Мировая, сынок. Теперь ясно вижу: пора!

СКВОРЦОВ. Слава те господи, наконец-то! Чепига, ты спрашивал: когда? А вот уже! Россия, вперед!

Счастливо смеется,  достает откуда-то старую сирену и включает ее. Вой.

ПЕТРОВ. Чибисов, мудак покойный, что ты делаешь?

СКВОРЦОВ. Война, пидорасы! Война! (Хохочет и крутит ручку сирены). Выходи строиться!

ПЕТРОВ. Мама, cкажи ему!

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. Пашенька, милый, сделай погромче!

БОШИРОВ. О господи, она еще и глухая... (Кричит ей в ухо). Мама, прекрати! Что ты делаешь?

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. Громче, Пашенька! Громче!

БОШИРОВ. Мама!

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. Громче-е-е!

ПЕТРОВ. Ааааа!

Петров хватает Скворцова за горло и душит.  Тот обмякает и падает, роняя сирену. Боширов бросается на нее животом, как на гранату. Сирена, еще повыв, смолкает. Пауза.

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. Ребятки, а почему тихо?

ПЕТРОВ. А это мы уже в раю, мама.

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. Да?

ПЕТРОВ. Не узнаешь пейзаж, старая?

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. Мы все тут? все?

ПЕТРОВ. До последнего солдата, мама.

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. А пиндосы? Пиндосы - сдохли?

БОШИРОВ. Ой, мама. Какую ты иногда херню несешь, стыдно слушать. 

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. Кто это сейчас сказал?

БОШИРОВ. Конь в пальто, мама. Паршивая овца, голубой позор вашей краснознаменной семьи.

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. Я что-то не пойму... Война-то кончилась? Чепига, сынок!

БОШИРОВ. Чепига застрелился.

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. Не сдался врагу?

БОШИРОВ. Кому мы сдались, мама? Кому мы тут вообще сдались?

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. Никому мы не сдались! (Всхлипывает все-таки). Чепигу надо наградить... Где-то у меня был орден... Помогите найти орден, ребятки...

ПЕТРОВ. Мама, погоди с орденом. Ты очень больна. На всю голову, правда. Ты устала и  плохо выглядишь. И потом... это.. Помыться тебе надо, мам. Ну правда. Не обижайся.

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. А вот - нет! Пускай нюхают...

БОШИРОВ. Кто?

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА.  Они все!

БОШИРОВ. Так это мы и нюхаем, мама!

ПЕТРОВ. Пойдем помаленьку, а? Как раз горячую воду дали...

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. Откуда горячая, сынок? Лето, что ли, кончилось?

БОШИРОВ. Кончилось, мама. Зима уже давно. Ядерная... И еще... Знаешь, мы с Сашей недавно были в Англии... оторваться захотелось напоследок,  готику  посмотреть...  С погодой, правда, не повезло, да, Саш?

ПЕТРОВ. Как это по-русски... - там жижа была сплошная, ужас! Промокли насквозь!

БОШИРОВ. Да. Но знаешь, мама: горячая вода там есть! Вот ей-богу. И летом, и зимой.

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. Врешь ты небось!  Как же они времена года различают, если горячая вода все время?

БОШИРОВ. А у них, мама, летом скачки, а зимой - Рождество. Как-то различают. Пойдем помоемся?

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. Нельзя мне мыться, ребятки. Эта пропадет... как же ее...

БОШИРОВ. Кто?

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. Подержи!

Дает флакон с ядом Боширову и начинает копаться в рейтузах.

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. Мне один умный человек написал...

Находит бумажку.

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. Вот! Там написано. Читай!

ПЕТРОВ. "Телеграмма-молния. Сослать пожизненно в Нерчинск с заменой расстрелом триста человек проституток, стрельцов и саботажников из числа профессуры. Предсовнаркома Иоанн Васильевич Ульянов-Романов ". Что это?

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. Да это старое... На обороте читай!

ПЕТРОВ (переворачивает бумажку, читает). "Национальная идентичность". Что это, мама?

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. А это вот  - почему мне мыться нельзя!  Русский дух смою -  пропадет идентичность.  Затеряемся среди нерусей.

ПЕТРОВ. Не затеряемся, мама.  Мы ж тебя до конца все равно не отмоем. Ты большая очень...

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА. Бескрайняя я!  У меня тут еще отросло немного... Там, внизу. В районе Украины...

ПЕТРОВ. Пойдем, мама. Посмотрим, что у тебя отросло. Пойдем, Деменция Петровна, голубушка наша...

Начинает уводить Деменцию Петровну.

БОШИРОВ (предлагая кому-то в публике флакон с ядом). Не подержите? Вот так вот, трубочкой от себя... Ага. Спасибо.

ДЕМЕНЦИЯ ПЕТРОВНА (уже от кулисы).  А где Паша? Паша, старшенький, где? Почему молчит?

ПЕТРОВ (обернувшись на лежачего Скворцова). Скворцов? А он к Воробьеву поехал. Доедет, позвонит. Идем, мама!

Уходят.

Эпилог

Сам собой зажигается телеэкран. На нем - медленной панорамой - проплывает типовой и печальный российский пейзаж. Потом экран гаснет.

Скворцов приходит в себя, садится. 

СКВОРЦОВ. Кто я?  Кто?   (Ощупывает себе лицо). А, один хрен.

Обнаруживает возле себя сирену. Доползает до нее. Берет в руки. Запускает короткими взвоями. Улыбается этому звуку как небесной музыке. Потом замечает распылитель в руках у зрителя в первом ряду.

СКВОРЦОВ. Так! Баллончик верните. Верните баллончик!

Постепенно начинает гаснуть свет. И уже из полной темноты слышен истошный крик Скворцова:

- Верните баллончик!

                           Конец пьесы.

В тексте  пьесы использован фрагмент романа в стихах А.Пушкина "Евгений Онегин" и стихотворение С.Плотова "Песнь об азийяте".