Марина Крапивина
«Тайм-аут»

Действующие лица:

• ЛЮДА, социальный работник, 42 года
• ДАША, дочь Люды, 19
• ЛЯШКО РИММА РОМАНОВНА, начальник отдела соцобеспечения, 38
• ЛИДИЯ АФАНАСЬЕВНА, 70
• НОННА МИХАЙЛОВНА , 75
• ВЕРА АНДРЕЕВНА, 65
• ОДИНЦОВ ИГОРЬ ИВАНОВИЧ, 87
• МУЖЧИНА-СОСЕД, средних лет
• ВИТАЛИЙ, 45
• ДВА СОЦРАБОТНИКА
• ДРУГИЕ

СЦЕНА 1

Женщина средних лет, полноватая, но не толстая, одета в облегающий дешевый пуховик. Рядом с ней хозяйственная сумка на колесиках, набитая продуктами. Она стоит на лестничной площадке пятиэтажного дома перед дверью в квартиру, допустим, номер 53, и долго звонит в дверь. Никто не открывает. Женщина что-то бормочет, поправляет уродливую вязаную шапку на голове, расстегивает куртку, ей жарко.

ЛЮДА (говорит сама себе). Да откроешь ты, старая корова.

Тишина. Из-за двери доносятся звуки телевизора.

ЛЮДА (напевает). Осень, ты на грусть мою похожа, осень! Не люблю тебя, но все же, осень! Осень! Вместе бууудем до зимы!

Люда прикладывает ухо к двери.

ЛЮДА. Опять Мистический канал смотрит, жопа! «Прошлые жизни»! Ты, наверное, в прошлых жизнях была глухой тетерей!

Люда долбит в дверь. Дверь квартиры рядом немедленно открывается. Из нее выглядывает плотный мужчина в тренировочных штанах и майке.

МУЖЧИНА. Вы что, охренели совсем?

ЛЮДА. Я соцработник.

МУЖЧИНА. А мне это не интересно.

ЛЮДА.  А Лидия Афанасьевна дома?

МУЖЧИНА. А я почем знаю!

ЛЮДА. Я на работе. Вот мое удостоверение.

МУЖЧИНА. А мне какое дело!

ЛЮДА. Не везти же обратно (показывает на сумку на колесиках).

МУЖЧИНА. А я ей не консьерж персональный.

ЛЮДА. А она вообще жива? (Пауза.) Ну, ладно, придется полицию вызвать. Будете свидетелем или понятым.

МУЖЧИНА. Тихо, тихо, тихо. Не надо никакую полицию. Зачем полицию? Just a moment!

Мужчина удаляется. Слышен звук дрели. Мужчина возвращается.

МУЖЧИНА (довольный). Сейчас выползет.

Мужчина проворно скрывается за дверью. Дверь Лидии Афанасьевны открывается. Появляется Лидия Афанасьевна. Она явно удивлена. Пауза.

ЛИДИЯ АФАНАСЬЕВНА. Ой, Людочка! А я тебя заждалась. Проходи. Что же так долго-то?

Люда заходит в квартиру, таща за собой тележку. Диалог продолжается в прихожей.

ЛЮДА. Это я вас заждалась! Лидия Афанасьевна, вы же знаете, что я к вам сегодня приду. Почему врубаете телевизор?

ЛИДИЯ АФАНАСЬЕВНА. Что?! Вот и я говорю. У него ремонт круглосуточно. И вот так целодневно! Представляешь! Козел! Житья нет, долбит и долбит. То он паркет перестилает, то полки вешает, то выравнивает потолки, это маньяк какой-то. Куда я только не жаловалась! Даже в администрацию президента. Бесполезно. А я жду-жду тебя, думаю, куда Люда запропастилась. Пойдем на кухню. Там светло.

Идут на кухню. Людмила выкладывает из сумки продукты, Лидия Афанасьевна их с интересом рассматривает.

ЛЮДА. Масла Крестьянского не было, я Вологодское купила.

ЛИДИЯ АФАНАСЬЕВНА. Так в Пятерочке ж акция на масло, я каталоги собираю. У меня целый список, я ж тебе давала: вот в Магните сегодня (надевает очки) скидка на Крестьянское, а в Карусели скидка на чай Млесна, а в Пятерочке на бедрышки…

ЛЮДА (перебивает). Лидия Афанасьевна, вы у меня не одна. …. Вот сдача. Вот чек. Я пошла, мне еще по трем адресам надо.

ЛИДИЯ АФАНАСЬЕВНА ( читает чек). Так ты все в Карусели купила! Чай на 10 рублей дороже, чем в Магните, масло Вологодское, на кой оно мне за 150, когда я за 80 в Карусели всегда беру, а голени какие дорогие в Карусели, когда в Пятерочке бедра дешевле в полтора раза…

ЛЮДА (кричит ей в ухо). Говорю же, я не могу целый день для вас одной ходить по всем магазам за каждым продуктом.

ЛИДИЯ АФАНАСЬЕВНА (всматривается в упаковку чая). А почему здесь не написано, что продукт не содержит ГМО?

ЛЮДА. Да какое ГМО в чае может быть?

ЛИДИЯ АФАНАСЬЕВНА. Еще как могут быть. Они тебе туда внедрят какой-нибудь ген овцы, а потом удивляемся, откуда сиамские близнецы берутся. Сколько раз просила, проверять. Вот у тебя родители есть?

ЛЮДА. Вы уже сто раз спрашивали. У меня все умерли, Лидия Афанасьевна.

ЛИДИЯ АФАНАСЬЕВНА. Вот то-то и оно. Небось, ели все подряд.

ЛЮДА. Они рано умерли, еще до ГМО, тогда особо не поешь.

ЛИДИЯ АФАНАСЬЕВНА.  Вот и я о чем. Родителям надо долг отдавать, чтоб уход их был долгожданным и радостным. А когда долг не успеваешь отдать, вот все потом без сердца делаешь, а если б была у тебя своя такая мать пенсионерка уже лет двадцать, ты бы ей покупала то, что она просит, по акциям.

ЛЮДА. Если бы у меня была такая мать пенсионерка, я бы повесилась.

ЛИДИЯ АФАНАСЬЕВНА.  Что? В Утконосе не хочу, у них наценка. Мне один раз соседка назаказывала, я их не пустила в квартиру, я посторонних в квартиру не пускаю. Только врача. (Пауза.) Ой, что-то колено сегодня разболелось. К врачу когда пойдем? Я понимаю, тебе неинтересно со мной, старухой, по врачам ходить, но что же делать, куда деваться. Колено, болит и болит.

ЛЮДА. Мы с вами в среду на той неделе идем в поликлинику, только не забудьте, и телевизор не включайте на всю громкость. Или слуховой аппарат оденьте.

ЛИДИЯ АФАНАСЬЕВНА. Не люблю я его. Он как антенна работает, сигналы из космоса ловит. А то как-то надела его, а там «Голос Америки» передают.

ЛЮДА (громко, перекрикивая телевизор). Ну вы одевайте его только, когда я прихожу. По средам.

ЛИДИЯ АФАНАСЬЕВНА. А магазин на диване меня просто удивляет. Казалось бы, телевизор не какой-то там этот ваш интернет, в телевизоре все государственное, но его много людей смотрит, они мне звОнят и говорят, чайника уже нет, остался только набор дюралюминиевой посуды. Ой, а программу на неделю принесла?

ЛЮДА (сама себе). Ой, забыла совсем (достает из своей сумки журнал «7 дней») Вот, «7 дней». (Лидия Афанасьевна впивается в него жилистой рукой).

ЛИДИЯ АФАНАСЬЕВНА. Это дорогой журнал, мне можно и попроще, мне только телепрограмма нужна.

ЛЮДА. Берите так.

Люда выходит.

ЛИДИЯ АФАНАСЬЕВНА. Ты не думай, я с тобой поменяюсь тогда. Хочешь, я тебе журнал отдам, у меня дочь оставила, когда уезжала в 95-м, погоди,  там еще выкройки… «Бурда» называется.

Люда молча захлопывает дверь. Лидия Афанасьевна тут же закрывает дверь на другие замки, на цепочку и листает «7 дней».

ЛИДИЯ АФАНАСЬЕВНА (ищет). Так, так… Где же Канал Мистический… Воот, «Прошлые жизни», Астропрогноз на сегодня. (включает на всю мощность телевизор, оттуда раздается голос)

ГОЛОС ИЗ ТЕЛЕВИЗОРА. Этот камень притягивает деньги, как магнит…

ЛИДИЯ АФАНАСЬЕВНА. Какой? Какой камень?

ГОЛОС ИЗ ТЕЛЕВИЗОРА. Для этого необходимо носить его всегда в сумочке, в том же отделении, что и кошелек. Однако важно, чтобы камень совпадал с вашим знаком зодиака. Сегодня мы говорим о тельцах…

СЦЕНА 2

Комната руководителя районного отделения соцобеспечения. Идет производственное совещание. На собрании присутствуют: начальник отдела Римма Романовна Ляшко и трое соцработников, включая Люду.

ЛЯШКО. Женщины, дорогие мои, скоро конец квартала. Пора перестраиваться. Мы с вами так не сработаемся. Зарплату прибавили вам, а работать не хотите. У вас рабочий день, как у всех в трудовом кодексе 8 часов. И если вы раньше заканчиваете, значит, это ваша недоработка. Надо платные дополнительные услуги продвигать.

СОЦРАБОТНИК 1. Да кому они нужны, эти услуги!

ЛЯШКО. Значит, надо проявить смекалку, индивидуальный подход к населению. Свежий взгляд.

СОЦРАБОТНИК 2. Вот Муромцева с Вокзальной, 5. Прихожу вчера, говорю, может, вам окошко протереть. А она же не хочет. Я ей говорю, вы же окна годами не моете, а она: нет, мне внучка помоет. А внучка у нее в Америке живет.

ЛЯШКО. Значит, надо не так в лоб предлагать. Нужно быть более креативными. Придумайте что-нибудь. Допустим, к 9 мая приказ из мэрии – чтоб у всех окна были чистые, а то оштрафуют там… на три тыщи. Ну не знаю, вы все опытные соцработники, не мне вас учить. И некоторые из вас прекрасно справляются. Вот, к примеру, хочу отметить Маргариту Ивановну. Где Маргарита Ивановна?

СОЦРАБОТНИК 1. Марго уже пошла к Тетерникову, там к 11-ти должна медсестра прийти. 

ЛЯШКО. Вот видите, сразу видно, что человек с душой относится к делу. Нам надо всем повышать производительность труда. Так вот, Маргарита Ивановна уже оказала дополнительную услугу пенсионерке Сироткиной с улицы Генерала Емельянова. (смотрит отчет) Воот. Подстригла ногти на ногах. А так же… на руках, и погуляла с ее собакой. И даже провела беседу. Поэтому друзья, все возможно. Проявляйте инициативу. Вопросы есть?

ЛЮДА. Есть.

ЛЯШКО. Задавайте свой вопрос (смотрит в блокнот), эээ, Людмила…

ЛЮДА. Ивановна.

ЛЯШКО. Людмила Ивановна. Какой вопрос?

ЛЮДА. Я вот не понимаю, у меня тут появилось раз в квартал по субботам сопровождение группы по скандинавской борьбе…

ЛЯШКО. Ходьбе. Людмила Ивановна, скандинавской ходьбе! Внимание, товарищи, Людмила Ивановна задала важный вопрос. Скандинавская ходьба - это новая общественная нагрузка, и это всех касается, просто Людмила Ивановна попала в первый квАртал. Это всего одна суббота в один квАртал.

ЛЮДА. А что я-то делать должна? Они что, сами не могут походить по парку, без меня?

ЛЯШКО. При нашем ОДП (отделении дневного пребывания) был создан первый в городе клуб «Бегом от инсульта», потому что рядом с нашим отделением расположен городской парк. Это прекрасный повод прогуляться на свежем воздухе. Соцработник должен просто сопровождать на прогулке членов клуба.

СОЦРАБОТНИК 2. А если они там будут гулять до потери пульса?

ЛЯШКО. Не будут. Во-первых, только первый час бесплатно, а потом в Отделении дневного пребывания запланирован прием кислородного коктейля, первые 100 миллилитров тоже бесплатны. Так что не волнуйтесь, все продумано. А теперь пора расходиться по точкам. Рабочий день только начался. Вечером жду от вас отчеты в группе «Забота» в «Одноклассниках». Вчера не все прислали отчеты.

СОЦРАБОТНИК 1. Да у меня компьютера нет!

ЛЯШКО. В отделении есть компьютер. Не умеете пользоваться, учитесь. У нас курсы открываются. Но главное, коллеги, больше позитива. Следите за лицом, улыбайтесь подопечным! Будьте более доброжелательными.

СЦЕНА 3

Люда входит с пакетами в свою двухкомнатную квартиру. Из одной комнаты слышна музыка (допустим, Бьорк). Она проходит на кухню. Вынимает из пакетов продукты: куриные голени, хлеб, вафельный торт, макароны, бананы и пр. Включает плиту, ставит сковороду. Выходит дочь, молча достает из холодильника свою диетическую еду: это какие-то творожки, овощи, орехи, мюсли, сухофрукты. Люда бросает в сковороду куриные голени. Слышен запах еды.

ДАША. Мам, ну нельзя подождать жарить их, пока я не уйду?

ЛЮДА. Ты дома целый день, могла бы и раньше поесть.

ДАША. Я по часам ем. Сколько раз объяснять. Я ем часто, но мало.

ЛЮДА (заглядывает в холодильник). А ты чего ж, котлеты не съела?

ДАША. Мам,  я не ем мясо! У меня сейчас средиземноморская диета – это только вареная рыба и брокколи.

ЛЮДА. Даш, ты знаешь, сколько стоит это твое брокколи?

ДАША. А еще обезжиренный творог и мюсли.

ЛЮДА. Да и рыба тоже не дешевое удовольствие. И вообще, ты еще растешь, тебе белки надо есть! Одними этими творожками сыт не будешь.

ДАША. В рыбе достаточно белков. И в бобовых, и в орехах.

ЛЮДА. Это не те белки. Ты посмотри на себя, какая ты бледная, у тебя же анемия разовьется.

ДАША. Лучше анемия, чем гипертония и ожирение, как у тебя!

Насыпает себе мюсли, заливает кефиром, уходит с этим в комнату. Люда накладывает в тарелку жареные голени и макароны.

ЛЮДА. Ожирение? (смотрит в какое-то отражение на свою фигуру в профиль). И никакое это не ожирение, нормальная женская фигура.

СЦЕНА 4

Поздний вечер. Люда сидит на кухне перед ноутбуком. В ноутбуке идет переписка в «Одноклассниках» между ЛЮДОЙ и ГЕННАДИЕМ.

ЛЮДА. Была вчера на вашем концерте в «Бобре». Это было божественно. 

ГЕННАДИЙ. Спасибо.

ЛЮДА. Вчера вы снова мне приснились.

ГЕННАДИЙ. Просмотрено. (через 5 секунд смайлик :)

ЛЮДА. На этот раз я стояла у большого моста, мне надо было перейти на правый берег, а я не могу даже шагу ступить, очень страшно, кажется, что мост сейчас рухнет подо мною.

ГЕННАДИЙ. Просмотрено. (через 10 секунд двойной смайлик ☺))

ЛЮДА. И тут появляетесь Вы, берете меня за руку и говорите: «не бойся».

ГЕННАДИЙ. Все будет хорошо! (тройной смайлик)

ЛЮДА. Вы взяли меня за руку и перевели через мост, а под мостом пропасть, но я пошла за вами. Мне было очень страшно, но я перешла пропасть. Спасибо! Я теперь даже хочу попробовать одна перейти Большой мост.

ГЕННАДИЙ. Рад помочь. Приходите на концерт в следующую субботу.

Геннадий уходит в оффлайн.

Люда сидит со счастливой улыбкой и смотрит в монитор.

СЦЕНА 5

Времена, когда Люде было 17 лет. Люда в советской школьной форме стоит одна в классе. Учительница взволнованно ходит по пустому классу.

ЛЮДА. Виолетта Сергеевна, можно я пойду? 

УЧИТЕЛЬНИЦА. Людочка, щас, щас пойдешь. Сядь.

ЛЮДА. Виолетта Сергеевна, просто меня там Лена с Юлей ждут, я обещала, что это не надолго. Я ведь домашнее задание сделала.

УЧИТЕЛЬНИЦА. Сделала, сделала. Люда, я даже не знаю, как тебе все это сказать. Господи, почему я!

ЛЮДА. А что случилось? (садится)

УЧИТЕЛЬНИЦА (тоже садится рядом с Людой). В общем, Люда, ты уже большая девочка, помнишь, мы в драмкружке репетировали «12 месяцев», тебе еще было жалко Падчерецу, потому что у нее мамы нет... Помнишь?

ЛЮДА. Не очень. А зачем вы про это мне говорите, Виолетта Сергеевна?

УЧИТЕЛЬНИЦА. Я это все говорю, чтобы подготовить тебя. В общем, Люда, случилось несчастье, горе. (пауза) Большое горе. (пауза) Твоя мама. (пауза) Ее больше нет с нами.

ЛЮДА. Что?! Что вы такое говорите, Виолетта Сергеевна! (вскакивает) Как это нет!

УЧИТЕЛЬНИЦА. Я могу отвести тебя в медпункт, и Лидия Николаевна даст тебе валиум, хочешь?

ЛЮДА. Какой валиум? Вы что-то про маму такое говорите (начинает плакать), я хочу домой… я хочу к маме! Где моя мама?

УЧИТЕЛЬНИЦА (обнимает Люду). Люда, крепись. Мама в больнице. И папа там, с мамой. Но мамы уже нет. Ты только успокойся, Людочка, твой папа просил тебе сообщить. Это несчастный случай. Она попала под машину.

СЦЕНА 6

Утро. Городской парк. По тропинке идет группа из трех бодрых старух с палками, замыкает группу Люда, она без палок и заметно, как ей тяжело идти. Старухи переговариваются.

ЛИДИЯ АФАНАСЬЕВНА. Я такая мать была сумасшедшая, никому его доверить не могла. Ни разу по путевке в санаторий не съездила, хотя доступ был. Я всех этих шлюх  от него отвадила. Они вокруг него, как рой пчел, он парень-то видный был. Теперь внучка осталась, а сын умер. Тромб. 38 лет. За грибами пошел. Я теперь грибы эти ненавижу, а раньше сама такой грибницей была.

ВЕРА АНДРЕЕВНА. Хорошо, что внучка осталась. Вот мой-то только пьет, никак не женится. Я уже знаю, как телефон выключен, так началось. Еду к нему, звоню, не открывает, я тогда своим ключом открываю, там срач жуткий, все в бутылках, а он в отключке. Хорошо, думаю, что ничего не прожег. Звоню Анатолию Борисычу в наркодиспансер, он приезжает, мы его затаскиваем в машину вдвоем, и в больницу, там он капельницу ставит Валере. Большие деньги плачу, чтобы вывести его из запоя. А что делать, он мне сын ведь.

ЛИДИЯ АФАНАСЬЕВНА. Да уж, бабы эти хищницы, им от него только квартира была нужна и деньги. Только я его понимала и любила. (достает мешок с пшеном, начинает сыпать, слетаются голуби) Гули, гули, гули!

Вся процессия останавливается. Люда тоже.

ЛЮДА. Лидия Афанасьевна, что вы тут устроили? Нам надо через полчаса успеть еще в ОДП за кислородным коктейлем.

ЛИДИЯ АФАНАСЬЕВНА. Ничего не знаю. У меня сегодня День пшена (достает чекушку) Ну, что, помянем, девушки (делает глоток, другие с удовольствием присоединяются). Вот он мой коктейль.

ЛЮДА. Что? Какого еще пшена?

ЛИДИЯ АФАНАСЬЕВНА. Сегодня Прокопий Дождевник, в этот день я хожу кормить голубей, чтоб моему сыночку там грехи простились.

ВЕРА АНДРЕЕВНА (закусывает сушкой). Ты что, Лид, надо на Пасху кормить.

НОННА МИХАЙЛОВНА. Нет же, только после Пасхи, и только на кладбище, там надо птичкам оставлять.

ВЕРА АНДРЕЕВНА. Так на Пасху же положено ходить на кладбище, мы раньше всегда так делали. (ностальгически) Куличи, скорлупа от яиц, остатки пасхи, - все освященное, в помойку выбрасывать нельзя, все несли на кладбище, и представляешь, все кладбище выглядело как мусорный полигон (хихикает).

ЛИДИЯ АФАНАСЬЕВНА. Это при коммунистах ходили на кладбище на Пасху, а сейчас положено на Фоминой неделе, во вторник.

НОННА МИХАЙЛОВНА. Я еще кошек кормлю во дворе. Это знаешь, какой плюс к карме.

ЛИДИЯ АФАНАСЬЕВНА. Карма это у индусов. А я за сына обет взяла: тонну пшена скормить. (заканчивает сыпать пшено) Вот как скормлю, так он там успокоится. А сейчас снится мне постоянно. И просит все время чего-то. То, говорит, мам убери мусор, давит. Еду, убираю ветки, прошлогоднюю листву. А то я как-то зимой приехала зимой с лопатой, и от снега очистила, думаю, как хорошо, кругом сугробы, и только мой Сереженька аккуратный такой лежит в черном граните. Так в ту же ночь приснился: холодно, говорит, мам, без снега. Я хватаю лопату и опять еду закидывать снежком, и правда, думаю, вот дура, снег это же перинка, одеялко для земли и всего что под землей.

Долго потом не снился, а потом опять начал, а потом мне одна женщина у Матронушки сказала про пшено. Ну что, дальше пошуршали!

ЛЮДА (бухается на скамейку). Я уже не могу за вами ходить! Жарко!

ЛИДИЯ АФАНАСЬЕВНА (с подозрением смотрит на Люду). А чего это тебе жарко? Не май месяц.

ЛЮДА. Вот именно. В мае холоднее, чем в апреле?

ЛИДИЯ АФАНАСЬЕВНА. Замуж тебе надо, вот чего.

НОННА МИХАЙЛОВНА. А ты что ж, не замужем, Людочка? Такая видная, такая молодая, а?

ЛЮДА. Слушайте, я бы не хотела это обсуждать.

ВЕРА АНДРЕЕВНА (садится рядом, подмигивая). Ну ладно, Люд, нам можно. Ну скажи, любовничек-то хоть есть? А то приходи, погадаю на картах, я умею.

ЛИДИЯ АФАНАСЬЕВНА. Если сексом долго не заниматься, ранний климакс начнется. Это я тебе как заслуженный гинеколог Калуги в прошлом говорю. Тебя в жар бросает, а потом в холод? Это приливы. Но смотри, никаких ЗГТ, гормоны не пей! От них онкология. Надо пить только ВКПБ!

Две другие старухи понимают, о чем идет речь, и смеются каламбуру, Люда не смеется.

ЛЮДА (обмахивается). Да нет у меня никакого климакса!

НОННА МИХАЙЛОВНА. Ты, деточка, не стесняйся, если перебои с месячными, то это он, Климушка пришел, старость привел, как в народе говорят.

ЛИДИЯ АФАНАСЬЕВНА. А я тебе расскажу рецепт ВКПБ. Не знаешь, небось, что это значит уже?

ЛЮДА. Почему не знаю! Это что-то там с травами, валерьянка, пустырник или пион уклоняющийся… Из серии негрустин, засыпин.

ЛИДИЯ АФАНАСЬЕВНА. Балда, сама ты засыпин! Валькирии Корвалана Помогают Бороться. Вот что это значит! Пей по сорок капель на ночь, спать будешь, как убитая. Я смотрю, вы, молодежь, стали хилые какие-то, это, наверно, от легкой жизни. Выдумали какие-то депрессии.

НОННА МИХАЙЛОВНА. Это от безделья всё. А мы вообще таких слов не знали, ни депрессий, ни климаксов. Сидишь в одной комбинации под форточкой, на улице минус двадцать, и хорошо, зато  закаляешься, потом сядешь в электричку, потом в битком набитый автобус, потом в метро, потом опять в трамвай. Потом в очередь, отстоишь за дубовой курицей.

ЛИДИЯ АФАНАСЬЕВНА. Зато без ГМО этих ваших, и все здоровые были. Ты вот тоже ходи с нами, Люд, бери палки и ходи! А то, небось, и голова болит, и сосудистая дистония, это все потому, что молодая еще, про мужиков много думаешь, вот постареешь – будешь лётать, как мы! Я вот ожила только, когда мужа последнего схоронила. Вот почитай пока брошюру «От всех недуг - зеленый луг».

Все три старухи встают.

ВЕРА АНДРЕЕВНА. Ну, побежали, девки. А ты посиди природу послушай.

Старухи бодро удаляются в глубь парка, напевая «Я люблю тебя, жизнь, что само по себе и не ново, я люблю тебя, жизнь, я люблю тебя снова и снова…». Люда расстегивает куртку, обмахивается подаренной брошюрой, затем достает телефон, углубляется в его чтение.

СЦЕНА 7

Квартира Люды. Люда наряжается перед трюмо.  

ЛЮДА (кричит). Даш! Зайди на минутку.

Даша заходит.

ДАША. Чё?

ЛЮДА. Даш, можно мне твое ожерелье надеть, оно нормально сюда?

Пауза.

ДАША. Ты про колье-чокер?

ЛЮДА. Да, которое под шейку.

ДАША. С таким подбородком. Тебе эта юбка не идет.

ЛЮДА (не удивляясь). Почему же? Это новая юбка.

ДАША. Она тебя полнит.

ЛЮДА. Я тебя не про юбку спрашиваю.

ДАША. С такой юбкой и такой блузкой уже неважно, какие украшения на тебе, хоть брюлики, хоть якутские алмазы - все как на корове седло.

ЛЮДА. Ты… ты как с матерью разговариваешь. Как ты мне смеешь говорить такое? Почему столько ненависти?

ДАША. Зачем тогда спрашивать?

ЛЮДА. Нужно быть доброжелательнее, тактичнее, улыбаться друг другу. Посмотри на себя, какое у тебя недовольное лицо!

ДАША. Ладно, я пошла. Чокер бери, если застегнется.

Даша выходит.

ЛЮДА. Все настроение испортила. (крутится перед зеркалом) И ничего меня не полнит, много ты понимаешь!

ДАША (из-за двери). Да ЕМУ пофиг, как ты одета! Неужели тебе непонятно это еще? У него таких поклонниц 45+ до кучи! Это называется личный маркетинг, и он предполагает интуит. Все эти соцсети создают иллюзию личного общения.

ЛЮДА. Во-первых мне не 45! И вообще, занимайся своими делами, а в мои не лезь.  (любуется на себя в зеркало) У кого еще такие тонкие лодыжки, их надо подчеркивать, а не скрывать, и грудь тоже, и попу выделять. Это мои сильные места. А ты мне предлагаешь мешок надеть.

Из комнаты Даши доносится громкая музыка.

ЛЮДА (кричит). Ты здесь не одна! (в зеркало). Спокойно, Люда, спокойно! У тебя все хорошо, у тебя все замечательно. Твоя жизнь наполнена смыслом, у тебя полезная работа, ты выглядишь очень хорошо, у тебя стройные лодыжки и тонкие запястья, у тебя много друзей, тебя уважают на работе, ты любишь лучшего в мире мужчину и ты любима! (небольшая паза) Наверное. Да, ты любима. Ты веришь в это, ты это чувствуешь. И поэтому это правда. Сердце не обманешь. Между вами есть тонкая серебряная нить, он приходит к тебе во снах. Это вообще доказательство. Ты видишь его глаза на концертах, он пишет тебе в «Одноклассниках»… (кричит) Да сделаешь ты потише в конце концов, или я сейчас разобью твои колонки на хрен все!

СЦЕНА 8

Времена, когда Люде было 17 лет. Люда сидит на той же кухне, только она опять в школьной форме. Делает на кухне уроки. Входит отец.

ОТЕЦ. Дочка, ты слышала сейчас музыку?

Люда молчит и делает отрицательное движение головой («нет»), она напугана.

ОТЕЦ. Музыка такая, как будто хор Пятницкого, или такой хор, как в филармонии, когда поют Реквием Моцарта или «Страсти по Матфею» Баха, помнишь, мы ходили слушать? (отец поправляет очки) Но я не понимаю, откуда сейчас это доносится. Телевизор я давно выключил, радиоточки у нас нет в квартире, тихо вообще, уже два часа ночи, да? А ты всё уроки делаешь? Почему так поздно?

ЛЮДА. Да, у меня завтра же экзамен, пап.

ОТЕЦ. Вот опять, слышишь?

Dies irae! Dies illa
Solvet saeclum in favilla,
Teste David cum Sibylla.

Quantus tremor est futurus,
Quando judex est venturus,
Cuncta stricte discussurus.

Я прям слышу явственно, а ты? (прислушивается)

ЛЮДА. А я нет. Пап, тебе послышалось. Сейчас тихо, нет музыки, иди спать.

ОТЕЦ. Спать? Ты думаешь, мне так легко взять и лечь спать! После того, что случилось с твоей мамой! Мне нужно выпить, чтобы заснуть, причем много, а выпить нечего. Мне очень плохо. А твой Горбачев устроил нам вот такую жизнь. Что человек, у которого случилось такое горе, даже не может выпить. 

ЛЮДА. Пап, но ты же выпил вчера и позавчера, и во вторник, и в понедельник…

ОТЕЦ. Выпить столько, сколько человеку нужно! Ты думаешь, ты такая вся отличница, а я говно, да? А посмотри на себя, дочк, они же на тебе же они все и сидят почему-то на такой вот правильной, всю тебя облепили. (с этими словами он начинает стряхивает что-то невидимое с Люды, Люда вскакивает, отталкивает отца) Один есть!

ЛЮДА (закрывается руками, он бьет ладонями по ее плечам, голове). Пап, мне больно! ты что? Паааап!

ОТЕЦ. Они ж как тараканы.

Раздается звонок в дверь.

ОТЕЦ. Ты не бойся. Они маленькие, такие, как на иконах, черненькие, сидят на тебе. Но я, дочк, к счастью, сам врач, я все понимаю про себя. Ты не бойся. Господи, как громко они поют, где это, это у соседей!? Совсем о…ли (начинает долбить по трубам). А ну, выключите, выключите свою музыку! Хотя эти пролетарии не могут ничего слушать кроме Юрия Антонова. Это бред.

Раздается стук в дверь, входят санитары.

ОТЕЦ. У меня Delirium tremens. Заберите меня, пока я ее не убил.

СЦЕНА 9

Клуб «Бобёр». Люда сидит за столиком в задних рядах. На сцену выходит мужчина в старом свитере и джинсах с гитарой. Садится перед микрофоном, настраивает. Люда инстинктивно поправляет волосы, одежду и ожерелье, которое она примеряла перед трюмо. На столе стоит чайник с чашкой. Мужчина в свитере проникновенно поет.

Ты так красива и так резка

И жизнь наша словно река

Проходит в быстром теченье!

А я все надеюсь на прежние дни

Когда мы с тобой гуляли одни

Не считая мгновенья!

Уууууу! Уууууууу! Ууууууу! Эээээээх!

Уууууууууу! Ээээээээ! Уууууууу, ЭЭЭЭ!

Мы с тобою давно

Перешли этот мост

Он длинною в жизнь, он такой длинный

А ты боишься меня

Ты боишься моста

Потому что река так глубока

И мы идем с тобой в винный.

Уууууу! АААааааа! ЭЭээээээ, уууу!

Мы идем в винный!

Ты там так и живешь

И меня ты не ждешь

Потому что не веришь в дурные приметы

Но когда я приду

Я тебя обниму

И надену корону из свежих сонетов.

Уууууу! АААааааа! ЭЭээээээ, уууу!

…из свежих сонетов.

Звучит последний аккорд, и песня заканчивается. Все хлопают. Люда тоже.

Подходит официантка, хочет забрать чайник.

ОФИЦИАНТКА. Будем что-нибудь заказывать?

ЛЮДА. А можно еще кипятку добавить?

ОФИЦИАНТКА. Кипяток кончился.

ЛЮДА. Тогда мне еще чаю. С чабрецом.

ГЕННАДИЙ. И дорогие друзья, я передаю микрофон моему другу поэту из Перми Олегу Парамонову, лауреату поэтической премии «Страна моя Есения». (Геннадий встает со стула, снимает гитару, уходит под аплодисменты. На сцене появляется помятого вида поэт, в свитере и дешевых джинсах, он начинает читать стихи):

Я совсем как Штирлиц сегодня

по дороге назад в Берлин

двадцать пятого марта в полдень,

когда кончился вдруг бензин.

Позвонить не могу — нет мобилы

в сорок пятом далеком году,

но я должен напрячь все силы,

не могу я метаться в бреду.

Никогда я так не был

Близок к провалу

Думал Штирлиц и думал я

Жизнь моя

Как же ты меня задолбала

Как же я задолбал тебя…

Надо разом покончить счеты

С этой жизнью и с этой женой

И уйти с ненавистной работы

И напиться воды ключевой

Снова хочешь в застенок к Мюллеру?

Он просек все твои дела,

он предложит водички из кулера

дернет шеей: «Не надо ля-ля!

Мы тут сняли все ваши пальчики:

в кабинете моем и у Бормана,

на секретных замках чемоданчика,

у радистки Кэт отобранного.

Где вы щас? Конечно, в Швейцарии.

Ничего, приезжайте в Берлин.

Да, колбаски вот-вот дожарятся,

А пока я схожу в магазин».

Ходим с Максом по коридору

Врём родителям, детям, жене

Только совесть все шепчет с укором:

Выходи-ка давай из пике.

И однажды

не днем, не вечером,

а как станет в душе темно,

я уйду, никем не замеченный,

Растворясь в черно-белом кино.

ЛЮДА (услышав, что Геннадий уходит, меняет решение, параллельно) Простите, нет, не надо чаю, счет можно, быстрее, пожалуйста!

ОФИЦИАНТКА молча уходит.

ЛЮДА вскакивает, одевается, садится, суетливо смотрится в зеркало, трогает свою шапку, челку, с волнением смотрит в сторону официантов. Не выдерживает и бежит к кассе со словами: «Я очень тороплюсь». Заплатив, выбегает на улицу. На сцене поэт Парамонов продолжает читать стихи, ему хлопают. Люда с тремя хилыми гвоздиками подходит к администратору.

ЛЮДА. Простите, а Геннадий выйдет еще?

АДМИНИСТРАТОР. Геннадий Александрович уже не выйдет.

ЛЮДА. А вы не могли бы ему цветы передать и записку.

АДМИНИСТРАТОР. Женщина, его уже здесь нет, только не говорите никому. Он на вокзал уехал на такси (смотрит на часы), думаю, успел.

СЦЕНА 10

Квартира Нонны Михайловны. Люда на кухне вынимает продукты и лекарства.

НОННА МИХАЙЛОВНА. Да вот надо в парикмахерскую. Мою эконом закрыли, а там теперь салон красоты «Медея».

ЛЮДА. А давайте я вас постригу.

НОННА МИХАЙЛОВНА. А ты умеешь?

ЛЮДА. Да… я училась на парикмахера… Давно.

НОННА МИХАЙЛОВНА (недоверчиво). Точно? Че ж парикмахером не работаешь?

ЛЮДА. У меня этот, варикоз начался, мне вредно стоять целый день.

НОННА МИХАЙЛОВНА. Ой, это да, меня тоже варикоз замучил, так знаешь, что лучше всего помогает? Я на даче каждое лето так делаю. Берешь кирпич, обычный красный…

ЛЮДА. Нонна Михайловна, у меня прошел варикоз, когда я стала много ходить. Соцработника ноги кормят.

НОННА МИХАЙЛОВНА. Это верно, ходить надо много, я вот пошла сегодня в парикмахерскую, а там этот салон дурацкий, никаких скидок пенсионерам. Спрашиваю, куда они переехали, а там сидит такая, тварина, улыбается еще. Зря только ходила, расстроилась, а у меня давление, мне нервничать нельзя.

ЛЮДА. Нонна Михайловна, вот я вам и предлагаю стрижку за небольшую плату.

НОННА МИХАЙЛОВНА. А ты умеешь?

ЛЮДА. Я же вам сказала: училась на парикмахера, работала, потом ноги заболели и я ушла.

НОННА МИХАЙЛОВНА. Да, точно, ноги, варикоз. Ну ладно. Но я своей платила 150 со скидкой. А еще она меня подкрашивала иногда. Тогда получалось 400, тоже со скидкой.

ЛЮДА. Я вас и покрашу заодно, у меня с собой лондаколор восьмерка. Я себя сама крашу. Нравится? Все вместе 500, считая стоимость краски.

НОННА МИХАЙЛОВНА (с сомнением). Ну ладно. Вроде у тебя ничего.

ЛЮДА. Ой, Нонна Михайловна, вы будете просто богиня… Пойдемте в ванную.

НОННА МИХАЙЛОВНА. Я тебе лучше халат черно-красный с кистями подарю, давай, а? Из него платье сшить можно, а мне он ни к чему?

ЛЮДА. Вы мне его уже предлагали…

В ванной разговоры затихают.

СЦЕНА 11

Поздний вечер. Люда сидит на кухне перед монитором ноутбука. Переписывается во

в «Одноклассниках».

ЛЮДА. Спасибо за вашу песню «Мост мечты». Я просто плакала.

ГЕННАДИЙ. Я рад, что тебе понравилась песня.

ЛЮДА. Извините мою наглость, но мне показалось, что там есть такое совпадение с моим сном, это меня потрясло.

ГЕННАДИЙ. Дружба с близким по духу человеком это тоже источник вдохновения.

ЛЮДА. Вы знаете, вы мне так помогаете, я вам так благодарна. Моя жизнь теперь наполнена смыслом и я счастлива, если как-то смогла вас вдохновить.

ГЕННАДИЙ. Следующую новую песню я посвящу тебе. Приходи в пятницу в ДК «Электрон».

Геннадий уходит в оффлайн. Люда хлопает в ладоши, она счастлива.

СЦЕНА 12

Супермаркет «Магнит». Люда с огромной тележкой, набитой продуктами, ходит вдоль стеллажей. Видит лысоватого опухшего мужчину лет 45, в дешевой куртке, свитере, у него выпирает пивной живот. Он замечает ее, машет рукой, она в ответ пятится с телегой назад и скрывается за стеллажами. Мужчина настигает ее у касс.

МУЖЧИНА. Люд, ты чего? А я смотрю, ты это или не ты!

ЛЮДА (угрюмо). А, это ты?

МУЖЧИНА. Сто лет тебя не видел. Убегаешь от меня? Помнишь, как у Леонтьева, все бегут, бегут, бегут, бегут, бегут… Слушали, помнишь?

ЛЮДА. Я Леонтьева уже лет 30 не слушаю.

МУЖЧИНА. А зря. Классика не стареет.

ЛЮДА. Что нужно?

МУЖЧИНА. Ты все в своем репертуаре. Не изменилась. Внутренне я имею в виду.

ЛЮДА. Ты зато изменился, в борова превратился. Внутренне, похоже, тоже.

МУЖЧИНА. Люд, ну че мы сразу вот грубим, ругаемся, да ты не бойся меня. У меня к тебе претензий нету.

ЛЮДА. Чего мне тебя бояться-то!

МУЖЧИНА. Кроме одной. Почему не сказала, что дочь у меня есть?

ЛЮДА. Дочь? Нет у тебя никакой дочери.

МУЖЧИНА. Ну ладно, зачем ты так.

ЛЮДА. Как ты узнал?

МУЖЧИНА. В век Интернета ничего не скроешь. Через «Одноклассники». Ты бы хоть шифровалась. Я только посмотреть на нее хочу. Как ты могла скрыть вообще?

ЛЮДА. Я тебя не любила никогда, я тебе всегда это говорила. Честно.

МУЖЧИНА. Ну да, ты тогда любила какого-то женатого препода и, когда мы трахались, честно каждый раз мне об этом говорила.

ЛЮДА. Сейчас-то что нужно?

МУЖЧИНА. Слушай, Люд, у нас разговор щас какой-то, как в кино, где Баталов с этой как ее, директоршей, а ее бывший приходит внезапно с цветами, на дочь посмотреть, и типа портит всю малину ей с Баталовым. Может, у тебя кто-то есть? Ты не бойся, я не буду так без звонка приходить. Ты все там же, на Колхозной, 8 живешь?

ЛЮДА. Зачем тебе?

МУЖЧИНА. Ты не против, если я зайду?

ЛЮДА. Ты даже не спрашиваешь, как ее зовут.

МУЖЧИНА. А я знаю. Даша, хорошее имя. Так я зайду?

ЛЮДА. Что, боишься одинокой старости?

МУЖЧИНА. Да нет, у меня же семья есть, ну, вернее, развелись мы, но сын растет, да и живем пока в одной квартире. И вообще я изменился, столько лет прошло.

ЛЮДА. Что-то незаметно. Судя по запущенному виду, так же, экспедитором работаешь?

МУЖЧИНА. Почему экспедитором? Автомехаником.

ЛЮДА. Один хрен.

МУЖЧИНА. Ну, не скажи. К тачкам у меня талант. Но ты, я надеюсь, достигла карьерных высот.

ЛЮДА. Не хами. Играешь небось так же, как больной, по ночам?

МУЖЧИНА. Не играю уже сто лет. Я же лечился потом.

ЛЮДА. Выздоровел?

МУЖЧИНА. Я-то выздоровел.

ЛЮДА (смотрит на часы). Ну и молодец. А я на работе.

МУЖЧИНА (вдогонку). Ты чего, все в райсобесе?

ЛЮДА. Я в соцзащите работаю, а не в райсобесе. Нет уже такого слова лет тридцать. 

МУЖЧИНА. А мне нравится это слово. Смешно, правда, типа рай и бес в одном флаконе. И как ты можешь с этими бабками целый день… Я бы их всех передушил постепенно, если бы не посадили, и представлял бы тёщу, Зою Сергевну.

ЛЮДА. Маньяк. Я люблю свою работу. Моя работа приносит пользу людям. Я помогаю одиноким старикам, у меня много друзей, я счастлива, у меня все хорошо…

МУЖЧИНА. Люд, да че ты как это, как заведенная...

ЛЮДА. А ты, я не знаю, ты живешь просто, чтобы потреблять все вот это (показывает на 10 банок пива в его тележке)… Без всякого смысла.

За разговором они подходят к кассе.

КАССИРША. Молодые люди, вы разговаривать тут будете или платить?

ЛЮДА. Ой, да (выкладывает на транспортер продукты).

КАССИРША. Вы фишки собираете? Это все ваше?

ЛЮДА. Да, собираю! (забирает фишки, забирает продукты, смотрит на часы). Ну вот что, я на работе. Мне тут надо к одному старичку. А ты… я не знаю, позвони. (быстро уходит)

МУЖЧИНА (вдогонку). А телефон-то, Люд? Куда звонить? Я на домашний тогда, раз ты там же.

СЦЕНА 13

Люда в малогабаритной запущенной квартире. Но квартира прибрана, накрыт стол. Люда его сервирует. За столом сидит седой старик, он при параде: на нем старомодный костюм 70-х годов, на лацкане красуются какие-то медали, на вид старику далеко за 80, а может и 90. Нарядный вид довершает белая рубашка и галстук в полоску, тоже старомодный. Люда заканчивает сервировку, берет бутылку красного вина.

ЛЮДА. Игорь Иваныч, открыть?

ОДИНЦОВ. Нет, нет, Людочка, это мужское дело бутылки открывать.

С этими словами Одинцов костлявой и слегка трясущейся рукой забирает у Люды бутылку, начинает возиться.

ОДИНЦОВ. Щас мы ее вскроем… Вы не смотрите, что я старый, я еще ого-го!

ЛЮДА (с тревогой). Игорь Иваныч, вам вредно, давайте я все-таки…

ОДИНЦОВ. Нет, нет, Людочка. Я щас передохну и вскрою. (напевает) «Много женщин есть на свете, но к одной тянусь я в сети». (продолжает открывать бутылку) Не волнуйтесь, сила в руках есть, пощупай (он протягивает ей руку). Ну, пощупай, пощупай, не бойся! (Люда шутливо щупает) Ну как?

ЛЮДА. Да, твердый вы.

ОДИНЦОВ. А то! (он еще раз тужится, негромко пукнув, и пробка с характерным звуком выталкивается из бутылки)  Кхе-кхе-кхе!

ЛЮДА (вскакивает). Ну вот, Игорь Иваныч, это не сердечный у вас кашель?

ОДИНЦОВ. Вы лучше форточку приоткройте, а то душновато стало из-за духовки.

ЛЮДА (подходит к форточке, открывает). Не холодно? Весной опасные перепады.

ОДИНЦОВ. Все хорошо. Ну давайте, выпьем. Я хочу поднять тост.

ЛЮДА. Игорь Иваныч, я думала, вы кого-то ждете. Я не могу, я на работе.

ОДИНЦОВ. Погоди, хлопотунья. Погоди, сядь. Я должен щас сказать, а то потом не смогу. И… вообще, будем все это считать этими твоими дополнительными услугами, мне ветеранская пенсия позволяет. Вот (лезет в карман), отдай им, двух тысяч хватит?

ЛЮДА. Да что вы, Игорь Иваныч, это много.

ОДИНЦОВ. Нет, нет, я настаиваю, возьмите, возьмите. Ну, купите себе там что-нибудь еще. Душки. Какие ты любишь? Я вот знаешь, помню в мои годы какие были – «Пиковая дама», это наши, а из импортных «Клима», знаешь такие? Я жене покупал на 8 марта. Не достать было тогда, и мне сертификат в «Березку» на работе, в конструкторском бюро выдали за решение задачи, по экономии металла с сохранением прочности. Воот.

Пауза.

ОДИНЦОВ. Так о чем это я?

ЛЮДА. Вы что-то хотели сказать важное.

ОДИНЦОВ. Женат был, сын у меня есть, институт закончил, инженер, рукастый, все умеет. Весь в меня, я ему всегда говорил: книга-то книгой, но ты сам мозгами двигай! В 90-е трудные годы сын попал в переделку, избили сильно, и после этого заболел. Шизофрения. В больнице он сейчас. У меня тоже все не просто. Я ведь инвалид детства, потерял две ступни. Бежал за трамваем, хотел вскочить на ходу, упал и попал под трамвай. Но я, как Маресьев, встал на протезы и вот, как видишь. Зато руки я развил, вот пощупай, руки сильные у меня, с развитой мускулатурой, и вообще я до сих пор физкультурой занимаюсь. Рано отца потерял. Мать помогла устроиться мне в Совет Министров, в бухгалтерию. И стал я там от нервов терять волосы, вот почему волос-то нет, нервничал, нервничал - отчеты не сходились.
Плюнул и решил уйти с работы. Пока не посадили (смеется). Сам выучился по книгам на портного и стал шить костюмы. Устроился в подмастерья к одному еврею - сапожнику. Мы с ним потом шили сапоги артисткам и всяким высоким чинам. Шили, шили, до кровавых мозолей. Да! Но сначала давайте выпьем (замечая отрицательный жест Люды), ну по чуть-чуть, это же красное вино, глоток и пойдешь дальше.

ЛЮДА (берет бокал). Ну хорошо. Давайте, Игорь Иваныч, за вас, за ваше здоровье.

ОДИНЦОВ. За меня пить только вино переводить. Инкерман, хорошее крымское наше вино! Я хочу выпить, Люда, за тебя. Не спорь, не спорь. Давай (протягивает бокал, они чокаются, он медленно кряхтя садится). Воот. В общем, Людочка, я хочу сделать тебе… предложение. Я понимаю, я стар уже, но я не из-за того, что мне нужна сиделка, а потому что вижу, какой ты честный и добрый человечек. Ты не думай, эту квартиру мне государство дало как ветерану, а сыну я отдал уже свою двухкомнатную.  А я хочу тебе с дочкой твоей помочь, а то без отца росла. Пусть замуж выходит, внуков тебе рожает, это важно. У меня вот внуков нет. Сын болеет. Вот такие дела. Ну, что скажешь? Если надо подумать, подумай, сходу не отвечай. Возьмем тайм-аут.

Пауза.

ЛЮДА. Игорь Иваныч…

ОДИНЦОВ. Ты пей, пей.

Люда выпивает.

ЛЮДА. А как же ваш сын Гриша? Он из больницы скоро выйдет.

ОДИНЦОВ. Вот я и боюсь этого. Там все на грани буквально, невестка уходить от него собирается. Кто за ним присмотрит? А так мы бы вместе, а? Ему надо всегда таблетки давать только, следить. Они в соседнем доме живут, далеко ходить не надо. Так ты отказываешь?

ЛЮДА. Игорь Иваныч, мы же решили пока взять тайм-аут. (Она встает, начинает собираться и продвигаться в прихожую.) Мне пора.

ОДИНЦОВ. Ты же говорила, что сегодня пятница и я у тебя последний.

ЛЮДА. Да, но мне надо в офис еще зайти, у нас отчетное собрание за неделю. Я к вам во вторник еще приду. Мы же с вами стиральную машину заказали.

ОДИНЦОВ. Да хрен с этой машиной, зачем она мне?

ЛЮДА. Вам как ветерану положено. Я научу вас пользоваться. Это просто.

ОДИНЦОВ. Но ты не обиделась?

ЛЮДА. Что вы, Игорь Иваныч, за что?

ОДИНЦОВ. Я понимаю, ты молодая, к тебе наверно, парни, как мухи, липнут. Эх, сбросить бы мне годочков двадцать, я бы тебе показал!

ЛЮДА. Конечно! Вы только не нервничайте.

ОДИНЦОВ. Я ведь один целый день…

ЛЮДА (одеваясь). Ну, договорились, значит. Если что, вы мне звоните.

ОДИНЦОВ. Давай я тебя провожу.

ЛЮДА. До свидания.

ОДИНЦОВ. До свидания, Люда! Ты только не обижайся на меня.

ЛЮДА (в дверях). Я вам позвоню! С наступающим!

Люда выходит. Дверь закрывается.

ОДИНЦОВ (кричит в дверь). Я буду ждать. (пауза. Мечтательно, себе самому) Жопастенькая.. 

СЦЕНА 14

Пятница вечер. В кабинете начальницы Ляшко. Сидит Ляшко, напротив Люда.

ЛЯШКО. Так, Людмила Ивановна, у меня к вам серьезный разговор. Вы опоздали на общее собрание. Не выполняете план по допуслугам. Придется вычесть из зарплаты.

ЛЮДА. Римма Романовна, меня клиент задержал.

ЛЯШКО. «Клиент»! Мы с вами не в сауне, это государственная организация. Подопечные они! Сейчас звонила, кстати, невестка от вашего «клиента», Одинцова Игоря Иваныча. Говорит, после вашего ухода ему плохо стало. Она зашла к нему, а он лежит в прихожей, а на столе вино, закуска, накрыто на двоих. Вы что, приходите к нему домой и спаиваете деда?

ЛЮДА. Я его не спаивала. Это были допуслуги, вот (достает из кармана две купюры). Я же не знала, что он задумал. Попросил купить вина, закуски, накрыть праздничный стол, я и накрыла, думала, он ждет гостей.

ЛЯШКО. Думала она! Вы понимаете, с каким контингентом имеете дело! (Убирая деньги в папку и смягчаясь.) А что это он вам столько отвалил? Может, ему по другой причине стало плохо?

ЛЮДА. Да вы что!? Он же старик, ветеран.

ЛЯШКО. Вот именно! И мне проблем с ветеранами не надо. Больше вы к нему ходить не будете.

ЛЮДА. Я к нему во вторник должна  прийти, ему будут стиралку подключать, он будет ждать меня.

ЛЯШКО. Ничего, другой сотрудник придет, без вас подключат. У нас людей хватает.

ЛЮДА (смотрит на часы). Ну, хорошо. Я могу идти?

ЛЯШКО. Торопитесь?

ЛЮДА. В общем да, на концерт.

ЛЯШКО. Билет купили?

ЛЮДА. Да нет, это в клубе.

ЛЯШКО (встает). Тут у нас тоже такой концерт намечается. Сядьте, Людмила Ивановна. Надо было, как все, на собрание прийти, а не с Одинцовым пьянствовать. А теперь слушайте. На вас поступили две жалобы (берет листок бумаги) от Конопкиной Лидии Афанасьевны и Гукасян Нонны Михайловны. Конопкина пишет, что вы ввели ее в растрату, потому что не выполнили ее указаний по скидкам, так… здесь чушь какая-то… В общем ладно, жалоба Конопкиной это ее капризы, вы не обязаны. А вот Гукасян это уже серьезно. Она пишет, что вы вымогали у нее деньги, навязали ей дополнительные услуги по стрижке и окрашиванию, не обладая профессиональными навыками. И буквально изуродовали ее внешний вид. И поэтому ей  пришлось пойти в дорогой салон «Медея», где она потратила на перекрашивание и новую стрижку три тысячи рублей, чек прилагается. Теперь она требует вернуть ей и эти три тысячи и те пятьсот, что вы у нее взяли за допуслуги. Вот она еще пишет, «я ей шарф подарила, дочка из Италии привезла, и кофемолку предлагала». И еще все про какой-то халат с кистями. Это вообще на взятку тянет. В противном случае она грозит подать на нас в суд. На нас, а не на вас. Вот читайте (Ляшко сует бумагу Люде, Люда читает). Это надо загладить. Как угодно разбирайтесь с ней, хоть полы у нее мойте, но вы должны замять этот конфликт.

 Пауза.

ЛЮДА (читает). Да не брала я этот халат ее с кистями, в таком только в гроб ложиться. Она путает.

ЛЯШКО (строго). Путает не путает, а вы точно запутались. (душевно) Я не понимаю, Людмила Ивановна, что с вами происходит. Вы столько лет в нашей системе, и вдруг такое. Может, вы устали, может, у вас эмоциональное выгорание? Или какие-то неприятности в семье?

Пауза.

ЛЮДА. Нет, в семье все в порядке.

ЛЯШКО. Я могу вам порекомендовать хорошего психолога. Хотите?

Люда молчит.

ЛЯШКО. Неприятная история с этой Гукасян. Она бабка вредная, уже судилась с управой и, как ни странно, выигрывала. Лучше с ней не связываться.

Люда молчит.

ЛЯШКО. Ну хорошо. Давайте так поступим. Возьмем тайм-аут. Я вас временно перевожу на акции «Особая забота». Есть точка у Вечного огня, там надо двух бомжей на учет поставить, мэрия за них берется, наконец-то. И есть точка в нашем Торговом Центре «Добрая покупка». Там надо просто стоять с корзиной и собирать к Дню победы от граждан продукты.

ЛЮДА. Как это собирать? Побираться?

ЛЯШКО. Что это за слово такое – «побираться»! Из какого сундука вы его вытащили. Побираются нищие, а мы проводим благотворительные акции, активизируем людей на милосердие. Люди поднимаются на эскалаторе из супермаркета, а тут вы стоите и предлагаете поделиться излишками с пенсионерами. Это же прекрасно. А знаете, сколько люди делают спонтанных ненужных покупок, они с радостью от них избавятся и почистят карму заодно.

ЛЮДА. Римма Романовна, я не могу публично выступать. Мне это психологически трудно. А бомжей я просто боюсь, у меня фобия, понимаете, меня когда-то в детстве напугал один бомж эксгибиционист, я вас очень прошу.

ЛЯШКО. На вас не угодишь. У нас тут не база отдыха в каком-нибудь Малибу. У нас тут как на фронте. Ответственность перед общественностью. Мы на переднем крае. И даже выборы на нас. А вы нам тогда, помните, вы нам сорвали все выборы, не выполнили указания, где им ставить галочки, и в итоге по вашему участку какие-то «Справедливые пенсионеры» пролезли в управу. Сейчас тоже, после таких эксцессов, отказываетесь от поручений вместо благодарности. Это я вам иду на встречу, учитывая ваш опыт и ваши заслуги в прошлом, благодарности, грамоты, значок «Лучший соцработник».

Поймите, я должна отреагировать на жалобу, она ее уже в департамент послала. Увольнять я вас тоже не хочу, принимая ваши заслуги, а временно отстранить могу. Чтоб, как говорится, и овцы, и волки сыты. Нужен компромисс. (пауза) Ну! Или бомжи, или Торговый центр. Только один раз. Ну?

ЛЮДА. Торговый центр.

ЛЯШКО. Тогда в понедельник идёте сразу в Торговый центр. Костюм, купоны и инструкцию возьмёте у Киселевой.

ЛЮДА. Какой еще костюм?!

ЛЯШКО. Ну как, вы в форме должны быть, а не в своем будничном. Там нормальный костюм: юбка, рубашка, жилетка и головной убор с логотипом.

ЛЮДА. Теперь я могу идти? (смотрит на часы)

ЛЯШКО. Теперь можете.

Люда уходит.

СЦЕНА 15

Комната Даши. В комнате мало мебели: две полки с книгами (Пелевин, Борхес, Варгас Льоса, Мураками, Кортасар, Карл Маркс и так далее) стоят на полу, икеевская кровать, один комод, встроенный шкаф. В отличие от остальной квартиры здесь сделан косметический ремонт. Дочь лежит на диване с наушниками в ушах, закрыв глаза. Люда в униформе стучит в комнату Даши. Не слыша ответа, приоткрывает дверь.

ЛЮДА. Даш, а Даш!

ДАША (открыв глаза, вынимает один наушник). Ты же на концерте должна быть этого своего Круглова.

ЛЮДА. Меня на работе задержали.

ДАША. А что это на тебе за адский прикид? Вы теперь в этом по бабкам ходите?

ЛЮДА. Во-первых, это не прикид, это униформа для акций, в общем неважно.

ДАША. Понятно. На тебе это всё тоже как на барабане, если ты хочешь знать мое мнение...

ЛЮДА. Я не хочу знать твое мнение.

ДАША. Тогда зачем заходила?

ЛЮДА. Даш, у меня что-то комп виснет и виснет. Можно твой планшет?

ДАША. Нет.

ЛЮДА. Ну, я только на минуточку.

ДАША. Блин… Ты наверняка вирусов нахватала и мой засрешь. Я лучше тебе почищу комп завтра.

ЛЮДА. Мне надо только на секунду войти в «Одноклассники».

ДАША. Тебе это все не надоело?

ЛЮДА. Что всё?

ДАША. Ну эта твоя зависимость от этого Геннадия с гигантской ОЗ ([озэ]).

ЛЮДА. С чем?

ДАША. С объективной значимостью. Это когда человека любят и ценят много людей и не только из семьи, когда есть круг.

ЛЮДА. А есть какая-то еще значимость?

ДАША. Еще есть субъективная. Это когда кто-то один или внутри семьи или там узкий круг друзей есть.

ЛЮДА. У меня, значит, субъективная.

ДАША. У тебя, как у большинства заурядных теток, даже субъективной значимости нет. Прости, конечно…

ЛЮДА. Почему же? Ты не знаешь, а говоришь. Ты же ничего не знаешь! Меня ценят на работе, у меня широкий круг знакомых. И вообще у меня есть мужчины, которым я нравлюсь.

ДАША. Опять двадцать пять. Работа не в счет. Геннадий этот знать тебя не знает. Извини, но у меня ты в авторитете была лет до пяти, наверно.

ЛЮДА. Вот дай мне войти в «Одноклассники», и я тебе покажу нашу переписку.

ДАША. Ну, окей (нажимает на кнопку ноутбука, монитор загорается, Люда садится за стол, входит в социальную сеть, что-то ищут).

ЛЮДА (смотря в монитор). Ничего не понимаю. А где же его аккаунт, и группа еще была?

ДАША (подходит к столу, смотрит в монитор). По ходу всё удалено. А че, фаны Круглова только в «Одноклассниках» тусуются?

ЛЮДА. Как же так? Я хотела показать.

ДАША. Ну войди в переписку.

ЛЮДА. А как же мы будем теперь общаться? Почему он ничего не написал?

ДАША. Мам, ну чего ты, тупишь опять, мам? Я тебе как маркетолог говорю, они просто сменили таргет груп. Ты поищи теперь в Вконтакте или в фэйсбуке. Хочешь, я тебе поищу и зарегистрирую тебя, а? (Даша пододвигает ноутбук к себе, Люда встает)

ЛЮДА. Я пойду переоденусь, что-то мне душно (выходит).

ДАША (всматривается во что-то). Мааам, а тебе тут пишет кто-то. (Люда уже ушла, и Даша говорит сама с собой) Ухажер какой-то. Реальный, мам! Прикольно, че за чувак? Ого! (она внимательно читает переписку) 

СЦЕНА 16

Офис пиарагентства «Братья Гуровы». За компьютером сидит молодой парень, он что-то с увлечением смотрит в ноутбуке. Открывается дверь, входит другой молодой парень. Первый парень судорожно хватается за мышку.

ПАРЕНЬ 2. Лучше бы делом занялся.

ПАРЕНЬ 1. А я и занимаюсь. Просто стучать надо.

ПАРЕНЬ 2. Ну, ладно, ты не маленький, а я тебе не мама. Мне пофиг, что ты там смотришь. Меня больше волнуют «Одноклассники», в которых ты сидишь. Я же просил удалить там аккаунт еще неделю назад.

ПАРЕНЬ 1. Во-первых, это не так просто. Там за все бабло надо платить. Даже чтоб удалиться.

ПАРЕНЬ 2. А во-вторых?

ПАРЕНЬ 1. А во-вторых… жалко аудиторию. Все-таки столько людей пишет. У меня уже целая база.

ПАРЕНЬ 2. Каких людей?! Это люди?! Пенсионеры и климактерические тетки! Зачем Геннадию Александровичу такая аудитория? Он мне уже говорит: Леш, я не понимаю, почему на мои концерты ходят одни пенсы! Мне что, пиар-агентство сменить?

ПАРЕНЬ 1. Такое пиар-агентство прям, туши свет!

ПАРЕНЬ 2. Олег, иронию свою в жопу себе засунь! Это серьезный бизнес. Не хочешь работать, не работай, я Мишу с третьего этажа приглашу.

ПАРЕНЬ 1. Ну, окей. Я же не могу просто взять и уйти, я как-то  с ними проститься, что ли, должен. Они ведь любят меня. Одна тетка вон стихи пишет, другая в любви признается, третья сына назвала в мою, то есть в его честь.

ПАРЕНЬ 2. Олег, ты впал в зависимость. Они не тебе в любви признаются,  а Геннадию Александровичу. И в его честь называют своих детей. Это просто таргет групп, а не люди. И мы ее меняем, целевую аудиторию меняем, понятно? Деньги на удаление аккаунта я перечислю. А за них ты не беспокойся, они все равно будут ходить на концерты. Самые продвинутые и в фейсбуке зарегятся. Потому что надежда умирает последней. (пауза)  Да, кстати, а почему ты до сих пор не сапгрейдил сайт «Бобра», как я просил?

ПАРЕНЬ 1. Я его как раз тестирую.

ПАРЕНЬ 2. Я вижу, как ты тестируешь, поменьше порнуху смотри на работе. А может, все-таки Мишу с третьего этажа привлечем? Он в скриптах разбирается вроде. На аутсорсинг?

ПАРЕНЬ 1. Не надо никакого Мишу. Сделаю я всё. Пока ты здесь п…шь, я уже аккаунт в «Одноклассниках» удалил. Вот, убедись.........................................................