Наталия Мошина
«К звездам»

Действующие лица:

• Борис Костиков – 32 года

  Женщина в чёрном (ЖВЧ), Мужчина в чёрном (МВЧ) – лет на 8-10 старше Бориса

  Голос

  Учёные – трое пожилых мужчин. 

  Марина, жена Бориса – его ровесница

  Отец Бориса

  Мать Бориса

  Калюжный – начальник Бориса, за 40

  Макс – коллега Бориса

  Сопровождающий – невозмутимый молодой человек

  Несколько друзей Бориса и Марины – их ровесники, молодые мужчины и женщины.

1.

Безликая казённая комната с серыми стенами. На стене, напротив зрителей, большое непрозрачное окно.  Посреди комнаты стол, слева от него два офисных стула, справа – ещё один. На столе литровая бутылка с водой и пара стаканов. В левом углу комнаты видеокамера на штативе. Справа – дверь.

Слышится шум.

Голос Бориса. …Слушайте, да мне уже объяснят, наконец, что происходит вообще?!

Дверь распахивается. В дверях – Сопровождающий, он делает приглашающий жест Борису, который стоит позади.

Борис. Да слушайте!..

Одет Борис не по-парадному. растянутая футболка с полустёршимся рисунком (кажется, там была физиономия Гомера Симпсона, но не факт), заношенные «бермуды» с жирным пятном на одной штанине, китайские шлёпанцы. Футболка подмышками мокрая от пота. 

Борис. Слушайте, вы!..

Сопровождающий входит, отодвигает стул справа от стола и жестом приглашает Бориса садиться. Борис заходит в комнату.

Борис. Так, слушайте…

Сопровождающий. Присаживайтесь, пожалуйста.

Борис. Никуда я это не хочу присаживаться, и что это такое вообще?! Вызывайте адвоката, что за на фиг, не буду я присаживаться никуда!

Сопровождающий. Присаживайтесь. К вам сейчас подойдут. (Идёт к двери.)

Борис. Слушайте, да что тут такое вообще?!

Сопровождающий выходит, закрыв за собой дверь.

Борис подходит к двери, дёргает – заперто. Несколько раз бьёт по двери ладонью и кулаком.

Эй!! Аллё! (Снова дёргает за ручку.) Офигеть вообще.

Подходит к зеркальному окну и пытается хоть что-то за ним рассмотреть. Бесполезно. Оглядывает комнату, садится за стол, наливает воды из бутылки, залпом выпивает.

Дверь открывается. Борис едва не подпрыгивает, оборачивается. Входят Женщинав чёрном и Мужчина в чёрном, в строгих костюмах, в руках – папки с бумагами.

ЖВЧ. Здравствуйте. (Проходит к столу, кладёт папку, улыбается Борису).

Борис. Здрасьте.

МВЧ садится напротив Бориса, оглядывает его.

МВЧ. М-да.

ЖВЧ подходит к видеокамере, смотрит в видоискатель, поворачивает камеру так, что она нацеливается прямо на Бориса.

Борис. Слушайте…

ЖВЧ. Минутку, пожалуйста.

Пауза. ЖВЧ что-то настраивает на камере. Затем садится рядом с МВЧ.

ЖВЧ (Борису). Вы как доехали – нормально, нет? Без пробок?

Борис (постепенно распаляясь). Слушайте, я вот вообще… Это что такое-то вообще, может мне кто объяснить? Я не догоняю. Сижу дома вообще, отдыхаю, приезжают, забирают, везут – это как вообще называется?! Что, куда? – а хэзэ, молчат! Я тут не понял: это Пиночет какой-то вообще, гестапо, что ли, у нас, или что?! Может, уже и расстреляют заодно? Или как? Вот не знаю, что там у вас, но я нормальный абсолютно гражданин, и никогда, и ничего. Ничего такого! А тут – на каком основании вообще?!

Пока Борис говорит, ЖВЧ периодически делает несмелые жесты, словно хочет прервать его и вставить слово.

ЖВЧ. Вы простите, пожалуйста, Борис Алексеевич…

МВЧ (перебивая). Вы же Борис Алексеевич Костиков?

Борис. Да, да, да, я Костиков! Борис Алексеевич, да! Эти ваши, которые привезли, тоже позвонили, я открыл, они спрашивают. «Борис Алексеевич Костиков?» Ну да, говорю, в непонятках вообще. Удостоверения какие-то суют, забирают, везут! Ну, привет полный.

ЖВЧ. То есть они вам не объяснили, что тут дело…

МВЧ (перебивая). …Дело государственной важности?

Борис. Слушайте, ну, я вас умоляю. Вот не знаю, что там у вас на меня, но я сроду ничем таким вообще. Какой государственной важности? Сказали они мне про государственную важность, да. И что дико срочно. Не, ну цирк с конями вообще. Где я, а где государственная важность?

ЖВЧ. Понимаете ли, это дело очень… необычное.

МВЧ. Это ещё мягко сказано. Сами в шоке.

Борис. Ну, вот вы в шоке, типа утешили вообще, а я не в шоке, да?

ЖВЧ. Просто сотрудники, которых мы послали за вами, они сами ничего не знают.

МВЧ. Ещё не тот уровень допуска.

ЖВЧ. Да. Им был дан минимум информации: доставить такого-то, проживающего по такому-то адресу. И что дело крайне срочное и важное. И совершенно секретное.

Борис. Это всё прекрасно вообще, но, это… я-то права свои знаю, имейте в виду. Вызывайте адвоката мне. И позвонить.

МВЧ. Что «позвонить»?

Борис. Позвонить дайте!

ЖВЧ. Секундочку, секундочку, Борис Алексеевич.

Борис. Слушайте…

ЖВЧ. Секундочку, ну, правда. Позвольте объяснить. Вас вызвали по действительно очень важному делу…

Борис (перебивает). «Вызвали», ага! Прямо вот вызвали!  Снесли под руки по лестнице сотрудники эти ваши! Открываю, главное, – стоят. Чуваки какие-то в костюмах. Удостоверения суют. «Костиков Борис Алексеевич?» – «Ну, я». Вообще подумал, что из банка – я на десять дней платёж за тачку просрочил. А тут здрасьте – погнали наши городских. Государственные дела какие-то, джип весь затонированный с мигалкой, и вперёд!.. И прямо вот так взяли и под руки снесли по лестнице, реально вообще!

ЖВЧ. Нам, правда, очень жаль…

МВЧ (перебивает). Какой-то физический ущерб причинён?  

Борис. Какой?

МВЧ. Ну, синяки, ссадины?

Борис. Да нет.

МВЧ. Ну, а чего тогда крику столько?

Борис не находит, что ответить.

ЖВЧ. Вы ни в коем случае ни в чём не подозреваетесь, не обвиняетесь и не являетесь свидетелем по какому-либо делу. Вы находитесь здесь только для беседы. 

МВЧ. Абсолютно.

Борис. Так, а почему меня тогда, как какого-то преступника вообще…

Откуда-то раздаётся мужской Голос.

Голос. Думаю, пора начинать.

Борис изумлённо озирается.

ЖВЧ. Хорошо. (Перебирает бумаги в папке).

МВЧ (Борису). Это скрытые динамики. Всё нормально.

Борис. Да? А это кто вообще?

МВЧ. Ну, какая разница? Кто надо.

Открывает свою папку, достаёт бланк, кладёт перед Борисом, рядом кладёт ручку.

Вам надо прочитать, заполнить и подписать.

Борис. А что это?

ЖВЧ. Вы прочтите.

Борис. «Подписка о неразглашении»…

МВЧ. Да.

ЖВЧ. И это не просто формальность.

Борис читает.

Борис. Нет, ну я не знаю, конечно…

МВЧ. Надо.

Борис. Бред какой-то вообще. (Подписывает.)

ЖВЧ. Число сегодняшнее. Спасибо. (Забирает бланк, прячет в папку).

МВЧ (смотрит в бумаги, лежащие перед ним). Подтверждаете ли вы следующую информацию о себе? ФИО – Костиков Борис Алексеевич, полных лет – тридцать два, образование неполное высшее, место работы – ООО «Айсберг», менеджер по продажам холодильного торгового оборудования. Всё так?

Борис. Ну.

МВЧ. В браке, супруга Костикова-в-девичестве-Шестакова Марина Анатольевна, учитель младших классов гимназии номер пятнадцать; один ребёнок мужского пола, восьми лет, Александр Борисович Костиков, учащийся второго класса гимназии номер пятнадцать. Так?

Борис. Так.

МВЧ. Прописаны и проживаете на улице Героев войны, дом сто, квартира пятьдесят три?

Борис. Да. Третий подъезд, четвёртый этаж, с лестницы налево.

ЖВЧ. Это лишнее.

Борис. Да неужели? Чёрненькая такая дверь, отметьте.

МВЧ. Научных степеней, наград нет – правильно?

Борис. Какие степени вообще? Неполное высшее.

МВЧ. Возможно, какие-то патенты на изобретения?

Борис выразительно смотрит на него.  

Ясно.

ЖВЧ. Борис Алексеевич… кхм! Сейчас мы зададим вопрос, который однозначно покажется вам очень странным и необычным. И я уж точно могу сказать, что задаю его первый раз за весь период своей работы. Однако обстоятельства требуют, и я прошу вас не удивляться, хорошо?

Борис. Чего там ещё?

ЖВЧ. Вы только не волнуйтесь.

Борис. Да куда ещё-то вообще?

ЖВЧ. Хорошо. Вопрос. Борис Алексеевич, вы когда-нибудь вступали в контакт с внеземными цивилизациями?

Борис (после короткой паузы). С кем?

МВЧ. С внеземными цивилизациями.

ЖВЧ. С других планет.

Борис. Это вопрос такой?

МВЧ. Да.

Борис. Вы про инопланетян, что ли?

ЖВЧ. Именно.

Борис. Тут розыгрыш какой-то?

ЖВЧ. Нет, ни в коем случае.

МВЧ. Серьёзно.

Борис. Бред вообще…

ЖВЧ. Борис Алексеевич, но вопрос-то предельно простой: сталкивались вы когда-нибудь каким-либо образом с разумными инопланетными формами жизни? Вступали в непосредственный контакт, или получали некие сигналы посредством бытовой радиоэлектронной аппаратуры, как то: телевизора, персонального компьютера, мобильного телефона? Возможно, когда-нибудь просто наблюдали нечто, похожее на неопознанный летающий объект?

Борис. Я?

ЖВЧ. Может быть, ощущали некое неявное и необъяснимое внешнее воздействие, обнаруживали внезапные временные лакуны и не помнили, что делали в эти промежутки времени, где были? Причём эти временные дыры не были связаны с приёмом алкогольных напитков.

Борис. А. Тогда нет.

ЖВЧ. Итак, случалось ли с вами что-либо из вышеперечисленного, то есть контактировали вы когда-нибудь с внеземными формами жизни?

Борис. Слушайте…

МВЧ. Так, это ты слушай! Тебе задают простой вопрос, отвечать «да-нет»! Ты чего канителишься?! Встречался ты когда-нибудь с этими долбанными инопланетянами?

Борис. Я… Господи, да что за бред вообще! Нет!

МВЧ и ЖВЧ переглядываются, потом смотрят в сторону непрозрачного окна.

Голос. Хватит. Вводите его в курс дела.

ЖВЧ. Борис Алексеевич, я прошу вашего внимания. Напоминаю вам, что вы дали подписку о неразглашении, и что дело, в курс которого мы вас посвятим, является абсолютно секретным.

Голос. Триста.

ЖВЧ. Да. Спасибо. Это дело настолько секретное, что из почти семи миллиардов людей, проживающих сейчас на планете, знают об этом только около трёхсот человек. Прежде всего, это главы крупнейших и богатейших государств, военные министры этих государств, руководители секретных служб этих государств и специалисты самого высокого уровня допуска... И теперь вот вы.

Борис. Супер.

МВЧ. Хорошо. (Достаёт из папки несколько скрепленных листов). Кхм. Попрошу вас быть предельно внимательным.

Борис. Да уже по-самое-не-могу вообще!

МВЧ. Ладно. (Читает) «Двадцать девятого мая сего года наземными станциями слежениями и орбитальными спутниками было зафиксировано присутствие на орбите Земли крупного объекта неизвестного происхождения. В тот же день сотрудникам Международной космической станции в лице…» (Борису) – тут имена космонавтов, неважно – (читает далее) «…было поручено при сближении МКС с неизвестным объектом максимально подробно задокументировать его с помощью видео- и фотосъёмки, и тем самым подтвердить данные наземных служб слежения и орбитальных спутников о наличии объекта на земной орбите.

Спустя три часа после получения приказа сотрудники МКС доложили, что видят на орбите указанный объект. В ходе сеанса прямой связи с Центром управления полётами сотрудники МКС описали размеры объекта как “гигантские”. Была произведена фотосъёмка. Анализ изображений показал, что объект представляет собой летательный аппарат, принципиально не похожий ни на одну модель земных космических летательных аппаратов».

Борис. Что, реально инопланетяне?..

ЖВЧ. Вы дослушайте.

МВЧ (подвигает к ней листок, с которого читал). Давай ты дальше. (Отпивает из стакана с водой.)

ЖВЧ (продолжает читать). «Тридцатого мая руководство операцией по реагированию на наличие объекта приняло коллегиальный характер, дальнейшие решения принимались после совместного обсуждения руководителями и советниками следующих стран…» (Борису) Тут перечисление, это неважно. (Читает далее) «Учитывая неизвестное происхождение объекта и потенциальную угрозу, которую он может представлять, было решено нанести превентивный удар ядерной ракетой класса…» (Борису) Тут всякие буквы-цифры, это неважно. (Читает далее) «Ракета, успешно достигнув цели, не нанесла объекту никакого видимого урона. Согласно данным служб слежения, ракета была поглощена объектом, что бы это ни значило». (Борису) Я прошу вас обратить внимание на формулировку: «что бы это ни значило».

МВЧ. Да уж. Такую формулировочку в подобном документе лично я видел первый раз.

Борис. И что это значит вообще?

ЖВЧ. Этот объект… то есть НЛО… ну, он просто поглотил эту ядерную ракету.

Борис. Ну, как «поглотил»? Это как?

МВЧ. Проще говоря, эта ядрёна бонба врезалась ему в бочину и пропала. И всё. И ничего.

ЖВЧ. Не шелохнулся даже.

МВЧ. И никто не понимает, как такое может быть.

Борис. То есть вот реально инопланетяне?!

ЖВЧ. Я ещё не дочитала.

МВЧ. Да, вы дослушайте.

Борис. Да я слушаю, ясный пень. Но класс, класс вообще!

ЖВЧ. Я продолжу. (Читает) «Первого июня наземные службы наблюдения всех стран, принимавших решение об атаке объекта, получили сообщение, которое спустя определённое время было дешифровано специалистами».

МВЧ (Борису). Восемь дней мучились, на секундочку. Нормально? 

ЖВЧ. (Читает) «Сообщение гласило: “Мы не преследуем агрессивных целей. Вам нечего опасаться. Мы – исследователи, а не завоеватели. Мы собираем образцы в доступном нам пространстве. Мы совершаем короткую остановку у населённого мира и следуем дальше с собранными образцами. Задача вашей планеты – предоставить нам образец, параметры которого мы укажем”». (Борису) Конец. Вот. Это было первое сообщение.

Борис. Крутотень вообще. Невероятно. А как они выглядят?

МВЧ. Понятия не имеем.

Борис. Слушайте, ну это реально не розыгрыш? То есть вот прямо был на орбите корабль пришельцев?!

МВЧ. Да он всё ещё там.

ЖВЧ. В том-то и дело.

Борис. О-ба… Ну вообще. Реально вообще? Вот прямо сейчас?

ЖВЧ (Мужчине).  Давай дальше ты. (Передаёт тому листок с текстом). Будьте внимательны, Борис Алексеевич.

Борис. Да я… я вообще!

МВЧ. Хорошо. Где тут? А. Кхм. (Читает) «Связь с объектом была прервана до шестнадцатого июня. Весь этот период объект продолжал оставаться на планетарной орбите, не выказывая никакой активности. Семнадцатого июня…” (Борису) То есть вчера. (Читает далее) «Семнадцатого июня наземные службы наблюдения получили сообщение, кодировка которого совпадала с предыдущим. Сообщение гласило: “Требуемый образец позволит нам получить исчерпывающее представление о вашем мире, уровне его развития и потенциале. Анализ баз данных вашего мира показал, что необходимый нам образец носит имя Борис Костиков и находится по следующим координатам…”» (Борису) Там точная геолокация. (Читает далее). «Образец будет изъят нами из указанной точки через семь оборотов вашей планеты вокруг своей оси”». Конец сообщения.

Пауза.

Борис. Да вы с ума сошли.

ЖВЧ. Указанные координаты совпадают с расположением вашего дома. Улица Героев войны, сто.

МВЧ. Такие дела, парень.

Борис. То есть инопланетяне прямо вот моё имя прислали?

МВЧ кивает.

Пауза.

ЖВЧ. Мы пытаемся понять, почему именно вы.

Борис. Вы меня спрашиваете?

МВЧ. Да мы поняли уже, что ты не в курсе. Как-то на особенного человека не тянешь вообще.

ЖВЧ. Мы, конечно, провели определённую работу, узнали о вас всё, что можно, но боимся, что пропустили что-то. Нам крайне важно понять, почему именно вы. Может быть, вы всё-таки когда-то вступали в контакт с какими-нибудь внеземными цивилизациями?

Борис качает головой.

МВЧ. Может, в детстве чё было?

ЖВЧ. Хоть что-нибудь.

Борис. Да не было ничего. Я вот… нет, ну, правда, я же вот обычный вообще. Бред какой-то.

МВЧ. Говорю же – сами в шоке.

Пауза.

Борис. А… то есть я правильно понял, чисто вот уточнить – вам сказали, что нужен Борис Костиков, и сказали это инопланетяне с корабля, который висит сейчас над нами?.. Я как-то всё-таки не понимаю.

МВЧ. К-хм. Тут, видишь ли, как получается… (Переглядывается с Женщиной, бросает взгляд в сторону непрозрачного стекла.) В общем, надо будет тебе к ним слетать.

ЖВЧ. Да. Вот так получается.

Борис. В смысле?

МВЧ. Тебя же выбрали.

Борис. Ну, вот здрасьте вообще. Что значит «слетать»? Не собираюсь даже. Это с какого перепуга?

ЖВЧ. Борис Алексеевич…

Борис. У вас что, космонавты кончились?! Вон же сидит там кто-то на этой станции, сами сказали. А я-то при чём? Вот пусть они. Привет вообще.

ЖВЧ. Да, знаем, понять это трудно…

Борис (перебивает). Да не собираюсь я ничего понимать, с ума посходили, что ли!.. Нет, главное, сижу дома спокойно, отдыхаю, мои на даче вообще, тишина в кои-то веки, пива взял, фильм сто лет скачанный лежит – и вот это что за хренотень тут сейчас?! Орбиты, инопланетяне, образцы какие-то, бомбы ядерные!..

ЖВЧ. Борис Алексеевич…

Борис. Нет, ну, главное, космонавты у них, армии, лётчики всякие, спецназ с кирпичами своими об голову, а я-то тут причём?!

МВЧ. Но хотят-то тебя.

Борис. Нет, ну спасибо им, конечно, это честь и всё такое, только у меня ещё квартальный план по продажам не закрыт, а это значит тю-тю премия, Маринка меня живьём съест вообще – мы ж в Турцию в августе запланировали.

МВЧ. Вот ты сравнил: Турция и космос!

Борис. Ну так сами и летите!

МВЧ. Да я хоть завтра! Вот веришь – уже толпа добровольцев наготове. И космонавты, и лётчики, и спецназ со всего света, и учёные. Им, понятное дело, подробностей не сообщили, просто сказали, что суперсложное задание есть, с космосом связанное. И они добровольно. Действительно есть вот героические просто люди.

Борис. Ну?.. Ну, и в чём проблема-то тогда?

ЖВЧ. Вписать своё имя в историю – неужели вам никогда такого не хотелось?

Борис. Вот своё и вписывайте. А я уж так. У меня семья и на работу завтра. Пусть ваш космонавт какой-нибудь моим именем назовётся, если уж оно им так нужно. 

Голос. У вас есть время подумать.

МВЧ. Да, денька три можем подождать.

Борис. Да нечего тут думать даже вообще. Чё думать-то? Нет категорически, да и всё.

МВЧ и ЖВЧ смотрят в сторону окна. Пауза.

Голос. Вас отвезут домой.

Борис. Да?.. Ну… это… спасибо типа. Ладно. (Встаёт.)

Голос. Помните о подписке, которую вы дали. Строгая секретность.

Борис. Да я нет. Это не волнуйтесь вообще.

МВЧ. Да, волноваться мы не любим.

Дверь открывается, за ней – Сопровождающий. Борис неловко кивает в знак прощания Мужчине и Женщине, потом непрозрачному окну, выходит. Дверь закрывается.

Голос. Круглосуточное наблюдение не снимать. При любых подозрениях на контакт докладывать напрямую.

МВЧ. Так точно.

Голос. Будем готовить шифрограмму с именами добровольцев и отправлять этим клоунам.

ЖВЧ откидывается на спинку стула, шумно выдыхает. Переглядывается с Мужчиной.

МВЧ. Но какого чёрта именно он?  

ЖВЧ. Я выжата, как не знаю что.

Голос. Полный придурок.

Затемнение.

Квартира Бориса.

В замке поворачивается ключ, дверь открывается. Борис заходит и захлопывает дверь. Запирает замок, потом второй. Подбегает к окну и, слегка отогнув штору, смотрит вниз, во двор. Звук отъезжающей машины. Борис откидывает штору и, вывернув шею, некоторое время смотрит вверх, на небо.

Плюхается на диван перед телевизором, берёт с журнального столика бутылку пива, отхлёбывает, морщится – оно успело выдохнуться, – ставит назад. Включает телевизор.

Диктор новостей. …Заявил, что полёт человека на Марс может состояться в ближайшие двадцать лет. Вероятно, это произойдет в тридцатые годы нынешнего столетия, однако сроки зависят от бюджета НÁСА и от его партнеров. Эксперты считают стратегически важными задачами изучение Марса и спутника Юпитера – Европы. По словам учёных, следует продолжать искать ответ на вопрос о возможности жизни вне Земли, а для этого нужно…

Борис переключает канал.

Борис. Далась вам эта жизнь вне Земли. Доискались, блин.

На другом канале идёт фантастический фильм.

(Например, «Солярис» Тарковского, сцена на вечеринке.

Сарториус. Я предлагаю выпить за Снаута, за его мужество, за его умение не забывать о долге. За науку и за Снаута!

Снаут. Наука? Чепуха. В этой ситуации одинаково беспомощны и посредственность и гениальность… Должен вам сказать, что мы вовсе не хотим завоевывать никакой Космос. Мы хотим расширить Землю до его границ. Мы не знаем, что делать с иными мирами. Нам не нужно других миров. Нам нужно зеркало… Мы бьёмся над контактом и никогда не найдём его. Мы в глупом положении человека, рвущегося к цели, которой он боится, которая ему не нужна. Человеку нужен человек».

Борис переключает канал. Звучит песня о космосе.

(Например, «Я верю, друзья» Фельцмана/Войновича:

Я верю, друзья: караваны ракет

Помчат нас вперёд от звезды до звезды,

На пыльных тропинках далёких планет

Останутся наши следы.

На пыльных тропинках далёких планет

Останутся наши следы!)

Борис. Да что ж такое-то вообще!

Выключает телевизор, отшвыривает пульт.

Ложится на диван, смотрит в потолок. Над Борисом раскидывается мерцающее звёздное небо. Он издаёт болезненное мычание, поворачивается на бок, лицом к спинке дивана, натягивает на голову диванную подушку.

Затемнение.

3.

Офис ООО «Айсберг».

Ряды столов за перегородками, стук компьютерных клавиш, звонки городских и мобильных телефонов, звук голосов.

Борис за своим столом, пустым взглядом смотрит в Excel-таблицу на экране. На Борисе серый костюм, голубая рубашка без галстука.

Подходит Макс.

Макс. Чё завис? Понедельник – день тяжёлый?

Борис. Не выспался.  

Макс. Ты по Загорску свою часть отчёта доделал?

Борис. Заканчиваю.

Макс. Ох, опасно ходишь, Боряс! Калюжный вон с утра нервный уже. О, кстати, зацени! (Достаёт телефон, показывает Борису фото на экране.)

Борис. Ого.

Макс. Красотка, да? Смотри, какая! Как увидел – так прям всё, любовь до гроба.

Борис. Чья это?

Макс. В перспективе – моя! Нам вот только отчётец с тобой нарисовать покрасивше, чтобы господин Калюжный доволен был и премию не зажал, и тогда всё – моя будет!

Борис. Ты ж совсем недавно нынешнюю свою брал.

Макс. Ох, Боряс, ну могут быть хоть какие-то радости в жизни у человека, или нет? И так, блин, беспросветность сплошная: работа-каторга, начальник-урод, кредитов до жопы, мать пилит всю дорогу: женись, женись, женись! Ну чё я – новую тачку не заслужил, что ли?! Зря тут впахиваю? А вот свежую ластоньку беру – и прям как с чистого листа всё. Смысл в жизни появляется! Ты, кстати, машинку менять не думаешь? А то я ж свою продавать скоро буду. Она тебе нравилась.

Борис. О, а за сколько отдашь?

Макс. Ну…

Калюжный (громкий крик, от которого, кажется, замирют на секунду все звуки в офисе). Костиков!

Калюжный стоит в дверях своего кабинета, который отделён от остального офиса стеклянной стенкой с висящими на ней открытыми жалюзи.

Макс. Твою ж мать. Держись. (Отходит.)

Калюжный. А ты куда, Васильков? Быстро похватали с Костиковым свои бумажки и сюда!

Борис и Макс берут со своих столов стопки бумаг, идут в кабинет начальника.

Калюжный за своим столом, жестом приглашает подчинённых садиться.

Чего невесёлый такой, Костиков? По Загорску что у тебя?

Борис. Сегодня доделаю, Андрей Сергеевич.

Калюжный. Сегодня? А чего не завтра? Ты не торопись, Боря, я подожду.

Борис. Я сделаю.

Калюжный. О, или нет! Давай не завтра, а через недельку. Да? Куда спешить? Посиди, потупи, сколько нужно, как ты это умеешь. Ну, чего молчишь? Хватит тебе недельки?

Макс. Андрей Сергеевич, может, пока мою часть отчёт посмóтрите? У меня всё готово.

Калюжный. Да? Может, и квартальную премию только тебе дать?

Макс издаёт неуверенный смешок, бросает взгляд на Бориса.

Костиков, я предупреждал. У меня таких, как ты, – вон, целый офис. А на улице ещё пятьсот таких же стоят. Не хочешь работать – новый винтик вместо тебя вкручу и привет. Думаешь, незаменимый какой-то?

Борис. Может, и незаменимый.  

Калюжный. Кто? Ты? С твоим-то уровнем продаж?! Васильков, ну, ты видел?

Макс издаёт неуверенный смешок, бросает взгляд на Бориса.

Борис. В прошлом месяце я вообще-то лидировал.

Калюжный. То есть мы сейчас будем спорить? А мне спорить не нужно, Костиков! Мне отчёт по Загорску вот прям сейчас нужен. Есть он у тебя, а?

Борис. Сегодня сделаю, сказал же.

Калюжный. А знаешь что? Не парься. Ты же не любишь париться? Отдавай-ка всё своё по Загорску Василькову, и пусть он нормально всё это ведёт и этим направлением руководит. Справишься. Васильков?

Макс. А… э… н-ну, да как бы.

Борис. Я же Загорск уже три года веду!

Калюжный. Вёл. Вёл. Прошлое время, Костиков, ферштейн? Всё Василькову передавай. И насчёт премии забудь. Если как надо всё Василькову передашь – может, он с барского плеча проставится.

Макс. Я? А… н-ну…

Борис (спокойно). Знаете что, Андрей Сергеевич? 

Калюжный. Что, Костиков?

Борис. Идите в жопу. Ферштейн?

Борис встаёт и не торопясь выходит из кабинета. Пересекает офис, по пути прихватывает свою сумку, стоящую у стола, выходит.

4.

Комната из сцены 1.

Борис стоит, смотрит в непрозрачное стекло.

Голос. Я знал, что в вас не ошибся.

Борис. Да?

Голос. Когда вы вчера ушли, я сразу сказал коллегам, что вы – человек с потенциалом.

Борис. Значит, думаете, эти там не от балды меня выбрали?

Голос. Само собой, они руководствовались какими-то важными соображениями. Хотя нам их логика, конечно, не доступна.

Открывается дверь, быстро входят МВЧ и ЖВЧ.

ЖВЧ. Борис Алексеевич! (С чувством жмёт ему руку.)

Борис. Да. Типа давно не виделись.

МВЧ. Да уж, удивил.

Садятся за стол.

ЖВЧ. Какой вы сегодня элегантный!

Борис. Я с работы.

МВЧ. А я подумал, для встречи с инопланетянами принарядился.

Борис. Вот, кстати, об этом вот. А мне вообще за полёт этот вознаграждение какое-то полагается? Раз именно меня выбрали. Я же типа рискую вообще.

МВЧ. Не теряешься, молодец.

Голос. Думаю, этот вопрос можно будет решить положительно.

Борис. Да? Ну, только чтоб конкретно так. Без кидáлова. Нормальная чтоб сумма. Чтобы потом, например, мне с семьёй не в Турцию, а на Сейшелы, например, съездить. И чтобы ещё осталось после этого. Я ж рискую.

Голос. Обсудим.

Борис. Ну ладно. Так мне что теперь? На Байконур, или куда?

ЖВЧ. Нет, этого не придётся. Они же написали, что заберут вас непосредственно из места постоянного проживания, координаты которого им известны.

МВЧ. Да. Чёрт его знает, что там за технологии у них – может, телепорт, или лучи какие-то, как в фильмах.

Борис. Ни фига себе. Так мне что тогда теперь?

ЖВЧ. Сейчас подпишем необходимые бумаги, затем возьмём различные анализы. Может быть, хоть ваш организм подскажет, чем же вы такой особенный, раз выбрали вас.

Борис: А что там может быть?

ЖВЧ. Ну, не знаю…

МВЧ. Может, какая-то редкая мутация или болезнь.

Борис. Нет у меня никаких болезней!

ЖВЧ. Вот и выясним.

Борис. А как долго вообще будет вся эта петрушка? Ну, с полётом этим? День, два? Мне ж семье что-то надо сказать.

МВЧ. Тут мы сведениями не располагаем. Но займёт какое-то время. Ты же в командировки ездишь? Вот и скажешь своим, что в командировку.

Борис. А командировочное для жены я откуда возьму?

МВЧ. А ты не понял ещё, где находишься? Мы тебе за час сто новых паспортов разных стран можем сделать, а не то, что вшивое командировочное.

Борис. А, ну да.

МВЧ. В последнюю командировку куда ездил?

Борис. В Загорск.

МВЧ. Вот снова в Загорск и поедешь. (Делает пометку в блокноте.)

Борис. Можно и не в Загорск. Мне просто чтобы с женой всё разрулить.

ЖВЧ. Вы поймите, Борис Алексеевич, мы же не располагаем никакими данными об этих наших… гостях, их технических возможностях. Возможно, для вас на их корабле пройдёт месяц, а на Земле пролетит только одна секунда.

Борис. Ну, привет, чего мне там у них месяц делать?

МВЧ. Они изучают, понимаешь? Поговорите, расскажешь им там…

ЖВЧ. Возможно, конечно, будут брать какие-то анализы. Образцы ДНК. Но, думаем, без физического ущерба для вас.

Борис. Точно?

ЖВЧ. Уверены. А сейчас я провожу вас в нашу лабораторию, где обследуют ваше физическое состояние. Потом начнём подготовку.

Борис. Какую это ещё?

ЖВЧ. Борис Алексеевич, вас выбрали как представителя нашей цивилизации. Мы не знаем, какая именно информация будет интересовать наших гостей, и насколько широк ваш кругозор, но считаем необходимым, чтобы вы побеседовали со специалистами в различных областях.

МВЧ. Ты же буквально посол Земли. Всей планеты. Ну, представляешь?

ЖВЧ. Мы просто хотим некоторым образом систематизировать ваши знания и по возможности дополнить их, чтобы эти наши гости получили максимально разностороннее представление о нашей цивилизации.

Борис. Ну да. Если не зарежут сразу на органы, то поговорим, конечно. Скажу, что знаю.

ЖВЧ (вставая). Пойдёмте со мной.

ЖВЧ выходит, за ней Костиков. Дверь закрывается.

МВЧ встаёт, закрывает свой блокнот.

Голос. Кстати, что это за новости с несанкционированной фамилией в списке добровольцев?

МВЧ. А что, не заслуживаю?

Голос. Отставить, майор. По-моему, вы злоупотребили служебным положением.  

МВЧ. Вот именно, что майор.

Голос. Хотите сразу в генералы прыгнуть?

МВЧ. Я справедливости хочу.

Голос. Это какой, интересно?

МВЧ. Что, неужели действительно вот этого пельменя туда отправите?

Голос. Это не мне решать. И вы это знаете.

МВЧ. А мне, значит, и просто в список нельзя? Там двести тридцать человек!

Голос. Двести двадцать девять. Без вас.

МВЧ. Разрешите подать рапорт о внесении. На добровольной основе.

Голос. Рассмотрим. Можете идти.

МВЧ. Так точно.

Быстро выходит.

5.

Та же серая комната. Борис сидит за столом, напротив него – трое пожилых мужчин. Это учёные: Физик, Антрополог и Искусствовед. На столе множество книг. В углу стоит переносная пластиковая доска, на ней разноцветными маркерами написаны какие-то сложные формулы, нарисованы геометрические фигуры и диаграммы.

Физик. Нет, воля ваша, есть всё-таки огромная несправедливость в том, что в качестве представителя нашей цивилизации они выбрали вас.

Борис. Как будто я просил.

Физик. Нет-нет, вы не обижайтесь! Но я всё-таки до сих пор не могу постигнуть. Ведь это явно должен был быть физик. Ну, согласитесь, коллеги, что именно физика лучше всего может всё объяснить в устройстве нашего мира.

Антрополог. Нет уж, позвольте не согласиться, коллега. Учитывая тот уровень развития, которые демонстрируют эти инопланетные гости, в физике они давно продвинулись намного дальше самых выдающихся наших учёных. Ну, вот что могли бы рассказать вам о цивилизации и физических законах представители племени мумба-юмба, которые считают звёзды дырками в небе и молятся солнцу?.. А для этих пришельцев мы – то самое племя мумба-юмба.

Физик. Нет, ну, позвольте…

Антрополог. Я убеждён, что выбрать они должны были специалиста в области антропологии. Если уж вершина эволюции – человек, раз именно человек создал эту цивилизацию, то только антрополог может досконально объяснить, как этот самый человек появился, развивался, и что это вообще такое.

Борис. О, вот можно, кстати, вопрос вообще? Я прошу прощения. Вот вы когда об эволюции рассказывали – это я всё примерно понял. В школе мы тоже изучали. Неандертальцы там…

Антрополог. Это тупиковая ветвь!

Борис. Да-да, я понял. Я просто никак не догоняю, почему вот одни обезьяны стали людьми, а другие так и остались?.. И не превращаются. То есть, нет эволюции у них. Почему вот?

Искусствовед (с иронией). Браво, браво, молодой человек. (Антропологу) Слушаем вас, коллега.

Антрополог. Милый Борис Алексеевич, это, безусловно, интересная и огромная тема. Учитывая то ограниченное количество времени, что нам с вами отведено, я просто не могу углубляться.

Борис. Не, ну я подумал – вдруг те тоже спросят…

Антрополог. Это огромная тема, повторяю. И очень непростая. Здесь мы должны говорить о случайных мутациях, рекомбинациях, галлотипах, генетическом дрейфе… Если мы говорим о происхождении гоминидов и, далее, человека разумного, то имеется так называемая «теория саванны», есть другая гипотеза – о  приспособлении к жизни на мелководье, и так далее. Но я вот просто не знаю, как это всё вам объяснить – вы же просто не поймёте! Вы не владеете даже терминами!

Физик. Да, абсолютная тáбула рáза.

Борис. Ну, по-простому если вообще?

Антрополог. Почему не все обезьяны стали людьми?

Борис. Да.

Антрополог. Если совсем по-простому – у них были разные условия жизни. И, исходя из этого, одним пришлось меняться, а другим не пришлось.

Борис. Понятно.

Антрополог. Но ваши слова о том, что у современных обезьян нет эволюции, в корне не верны! Эволюция не прекращается ни на минуту!

Борис. То есть, они тоже могут стать людьми?

Антрополог. Если к этому их вынудят условия существования!

Борис. А, ясно.

Антрополог. Но не надейтесь увидеть это воочию! Эволюция занимает сотни тысяч и миллионы лет! Это гигантский процесс. Это…

Искусствовед (перебивает). Ах, коллеги, коллеги. Слушаю вас и удивляюсь. Физика, антропология… Не хочу преуменьшать их начение, отнюдь. Но! Давайте всё-таки согласимся, что уровень развития цивилизации определяется уровнем развития не только науки, но и культуры, искусства. Прежде всего! Это – суть. И именно способность создавать произведения искусства, способность понимать их, наслаждаться ими делает нас людьми! Это – та искра, которая освещает всю нашу цивилизацию и придаёт ей смысл!

Физик. Ну, уважаемый, этак мы бог знает, до чего договоримся.

Искусствовед. А я буду настаивать! Да-с! Что может быть важнее искусства? Исчезни завтра человечество и обнаружь кто нашу опустевшую планету, – понять, кто мы такие были, они смогут не по «е равно эм си квадрат» и не по теореме Пифагора, а по одному взгляду на полотна Леонардо! Рембрандта, Брюллова, Сезанна! По нескольким звукам Моцарта, Бетховена и Чайковского! Этих «Битлз», в конце концов!

Антрополог. Бросьте, коллега, – могут и не понять ничего. Вы вот понимаете китайскую музыку? Можете проникнуться? А китайцам – красиво.

Борис. У них вообще, конечно…

Искусствовед. Пусть не музыка, пусть! Но против изобразительного искусства вы возразить не сможете! Те же китайские гравюры – ну, можете вы что-то возразить? А?.. Ага! Наша цивилизация – это не только движение из пещер в космос, не только движение от кремня к ядерной энергии. Это, прежде всего, – движение от наскальных рисунков до «Сикстинской Мадонны» Рафаэля!

Физик. …И до баночек с дерьмом художника.

Искусствовед. Вы так говорите, как будто выходка этого Мандзони отменяет Рафаэля!

Антрополог (меланхолично). А вы знаете, некоторым образом отменяет, да.

Искусствовед. Там был гипс! В этих его банках был гипс! И, кроме того, не забывайте, что вся эта выходка была протестом против примитивных вкусов публики!

Физик. Та же публика это всё у него и скупила, видимо. Почему же она не потратила деньги на репродукцию Рафаэля?

Искусствовед. Это уже другая тема! Это мы уходим!

Физик. Нет уж, объясните нам. С точки зрения истории искусства.

Искусствовед. А может быть, это вы нам объясните, с помощью вашей всезнающей физики? (Антропологу) Или вы, с помощью черепов кроманьонцев и австралопитеков?.. Не-ет, господа, не получится! Никак у вас формулами и рассказами о мутациях генов не получится объяснить, почему люди плачут от музыки, часами смотрят на «Мону Лизу», всю свою историю мечтают об идеальном мире, и при этом без конца войны, убийства, предательства, насилие!.. Вы этого со всей вашей наукой объяснить не сможете. А Достоевский – объяснит! Шекспир – объяснит!.. Вот чего эта вся ваша наука стóит, все эти ньютоны и «е равно эм си квадрат».

Физик. Ну, вот это уже просто антинаучное что-то начинается. Этак мы бог знает, до чего…

Борис. Слушайте, это, господа... Я вот правда… вот горжусь вообще, что получилось с вами пообщаться. Три таких академика – и я. Даже не верится. Вот правда. И вот вряд ли когда ещё удастся вообще. Но вы можете сказать – просто вдруг те наверху спросят, – но только человеческими словами сказать: в чём смысл жизни? Вот этого всего. Цивилизации этой нашей.

Учёные переглядываются.

Антрополог. О, ну это же…

Искусствовед. Борис Алексеевич, голубчик, ну, тут же надо разделить. Надо разделить человеческую жизнь и цивилизацию.

Физик. Дифференцировать.

Антрополог. Разные же вещи.

Борис. Ну, хорошо. Давайте разделим. Ну, вот представьте, эти меня там наверху спросят: в чём смысл жизни, по-вашему, по-земному?

Искусствовед. Я считаю, что каждый человек сам должен ответить для себя на этот вопрос.

Антрополог. Вообще тема такая, конечно…

Физик. Нет общего смысла. У каждого свой.

Борис. Вот так, значит… Ну, ладно. А смысл нашей цивилизации в чём? Если спросят.

Антрополог. В развитии.

Физик. В изучении тайн мира, конечно же. В постижении загадок природы. В их объяснении.

Искусствовед. Я уже говорил. Смысл цивилизации, её суть – это культура и искусство.

Антрополог. Хм, а если сложить всё вместе, то, по-моему, исчерпывающе, коллеги.

Физик. Действительно. Вполне.

Борис. Ясно. Записать надо, а то забуду. (Пишет.)

Искусствовед, стоя за Борисом, смотрит ему через плечо.

Искусствовед. Два «эс» в слове «искусство».

Борис. А.

Искусствовед. Нет-нет, вторая «эс».

Физик. Боже мой.

..............................................................................................