Алексей Слаповский
«Две матери, две дочери»

Действующие лица:

• НАДЕЖДА, бабушка Аглаи и мать Илоны, 67 лет

  ИЛОНА, дочь Надежды и мать Аглаи, 43 года

  АГЛАЯ, внучка Надежды и дочь Илоны, 19 лет

  НИКА, подруга Аглаи, ее сверстница

  ФЕЛИКС, муж Илоны и отчим Аглаи, 58 лет

  ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ, друг Надежды, 70 лет

  АДАМ, друг Аглаи, 20 лет

  ТИМОФЕЙ, друг Ники, 47 лет (о чем узнаем только во 2-м действии)

  А также Иващенко, Платон, Жанна, Настя, Кирилл – на экране.

ПЕРВОЕ ДЕЙСТВИЕ

            Все происходит на фоне экрана. Чем больше экран, тем лучше. В камерных условиях возможны мониторы.

            Аглая пишет Нике, которая смотрит очень старый советский фильм. Что-то вроде «Кубанских казаков». Ника при появлении первого сообщения от Аглаи выключает звук фильма.

            Аватарка Аглаи – пустое лицо с буквами А-Я. Аватарка Ники – одноименная богиня с крыльями.                                                                                

            Девушки молчат, текст появляется на экране. Аглая пишет грамотно, Ника тоже, но часто обходится без знаков препинания. Предпочитает свои сообщения делить на короткие отрезки.

АГЛАЯ. Привет, что делаешь?

НИКА. кино смотрю

АГЛАЯ. Интересное?

НИКА. старье

НИКА. я по делу смотрю список дали на лето 20 названий а потом реферат писать

НИКА. а ты где?

АГЛАЯ. У бабки.

НИКА. Пирожки ешь?

АГЛАЯ. Почему?

НИКА. моя пирожки печет когда приезжаю

АГЛАЯ. Моя без пирожков. На даче мы тут с Илоной.

НИКА. Илона?

АГЛАЯ. Мать моя, Илона.

НИКА. Ты ее по имени?

АГЛАЯ. Иногда. Мать обычно. В даче все дело. Это под Курском. Весь день на машине ехали.

НИКА. Урал?

АГЛАЯ. Почему?

НИКА. Курск Курган Кемерово это ведь где-то там?

НИКА. Урал Сибирь магнитная аномалия

НИКА. мы по географии учили – ??? или нет???

АГЛАЯ. Это Россия, блин! При чем аномалия тут?

НИКА. руда железная

АГЛАЯ. И что? На, смотри, чтобы знала!

            Аглая посылает фрагмент карты, на карте видно сверху Москву, снизу Курск.

            Ника отключает кино.

            С этого момента девушки переходят на голосовое общение.

 НИКА. И чего у вас там?

АГЛАЯ. Дача, говорю же. Дачу мы продать хотели, чтобы мне поехать учиться на эти деньги. То есть уговорить, чтобы бабка продала. Она странная стала совсем. (Измененным голосом). Ах, мои хорошие, мои масенькие, мои красотулечки, нюхайте тут цветочки пока, а я пойду на озеро поплаваю!

            Появляется Надежда. Одновременно Аглая посылает Нике ее фотографию. Надежда говорит так, как ее изобразила Аглая.

НАДЕЖДА. Ах, мои хорошие, мои масенькие, мои красотулечки, нюхайте тут цветочки пока, а я пойду на озеро поплаваю!

АГЛАЯ. Мать ей: вот тебе без озера не жить прямо сейчас, давай чаю хоть выпьем, а потом вместе пойдем!

            Появляется Илона.

ИЛОНА. Вот тебе без озера не жить прямо сейчас, давай чаю хоть выпьем, а потом вместе пойдем!

АГЛАЯ. А бабка: нет, нет, я быстренько!

НАДЕЖДА. Нет, нет, я быстренько!

АГЛАЯ. А сама на часы смотрит, то есть у нее озеро реально по расписанию в пять вечера, и хоть ты землетрясение, она пойдет плавать! Хоть меня машиной собьет, и ей скажут, что похороны в пять, а она скажет: нет, в пять я не могу, в пять у меня озеро, я плаваю!

НАДЕЖДА. Нет, в пять я не могу, в пять у меня озеро, я плаваю!

            Надежда уходит.

АГЛАЯ. И ускакала, а мать мне так обреченно:

ИЛОНА. Ничего не выйдет. Не продаст она дачу. Ты посмотри, какая геометрия у нее тут, каждая грядочка, как облизанная!

АГЛАЯ. Я ей: мать, спокойно! Я уже вижу, ты уже сдалась заранее. А она:

ИЛОНА. Я еще в Москве сдалась. Приехала так, для очистки совести.

АГЛАЯ. А я на что? Мою совесть все равно уже не отмоешь, вали все на меня. Так и говори: тварь гадючная, хочет уехать, денег требует, грозится умереть от самоубийства, если не дадут!

            Возвращается Надежда.

АГЛАЯ. Потом бабка вернулась, сели чай пить, мать говорит:

ИЛОНА. Мам, Аглая наша сдурела, нашла парня за рубежом, то ли турок, то ли немец, один хрен – нерусь, и тоже нищий студент, но у них общие интересы – серфинг и древнегреческая история, они, мам, хотят оба поселиться в Греции, учиться, заниматься раскопками, серфингом и любовью. На руинах.

НИКА. Так и сказала?

АГЛАЯ. Да нет, конечно. Она деликатно:

ИЛОНА. Мам, Аглая хочет образование получить в Греции, заниматься наукой, это хорошее будущее, но нужны деньги на учебу. Честно скажу, хотим взять у тебя взаймы.

АГЛАЯ. Она ведь на что рассчитывала? Что бабка скажет:

НАДЕЖДА. Ох, ох, хочу помочь, да где же взять?

АГЛАЯ. А мать сказала бы:

ИЛОНА. Да продай ты дачу трухлявую свою и переезжай к нам, пока не получила тут инсульт окончательный на грядках своих!

АГЛАЯ. А бабка сказала бы:

НАДЕЖДА. Ох, ох, да как же, да я тут привычная, как же я без цветочков, без помидорчиков, без озера?

АГЛАЯ. А мать бы ей:

ИЛОНА. У тебя уже почти клиническая смерть была практически, сама звонила, что чуть не умерла, так умри хоть по-человечески у дочери и внучки на руках, а не в навозе тут!

АГЛАЯ. А бабка бы ей:

НАДЕЖДА. Твоя правда, доченька, пропади она пропадом эта дача, и квартиру тоже продам, все, еду в Москву!

НИКА. Не вышло?

АГЛАЯ. Вышло наоборот все. Мать ей про дачу только начала, а она:

НАДЕЖДА. Я тут с твоим отцом всю жизнь провела, тут и умру! А что касается здоровья, то я его только дачей и сохраняю, а в вашей Москве меня от одного вашего химического воздуха инсультом шарахнет, ты этого хочешь?

АГЛАЯ. Ну, и мать сразу сдулась. Извини, говорит.

ИЛОНА. Извини, говорит.

АГЛАЯ. Больше не буду, говорит.

ИЛОНА. Больше не буду, говорит.

АГЛАЯ. А я говорю: ладно, тогда я буду! Ба, у меня конкретно вопрос жизни и смерти, я не шучу. Сейчас есть шанс, а завтра закроют. Я твое будущее, ты хочешь будущего? Правнуков хочешь? (Нике). А она вдруг так спокойно:

НАДЕЖДА. Да плевать я хотела на твое будущее, включая правнуков. Твоя жизнь, ты и крутись.

НИКА. Так и сказала?

АГЛАЯ. Ну, почти. Да нет, погнала эмоцию на меня, зарыдала: что ж вы меня так терзаете, не даете спокойно дожить?

НАДЕЖДА. Что ж вы меня так терзаете, не даете спокойно дожить? Я всю себя другим людям посвятила! Отцу твоему, Илоночка, посвятила, тебе посвятила, детям в школе посвятила…

АГЛАЯ. Педагогшей работала сорок лет…

НАДЕЖДА. Педагогшей работала сорок лет! Стране посвятила себя, в конце-то концов! Могу я теперь себя самой себе посвятить?

            На экране быстро сменяют друг друга фотографии: Надежда в свадебном платье, Надежда перед классом у доски, Надежда с плакатом на демонстрации и наконец Надежда за столиком в саду с чашкой чая в одной руке, крендельком в другой, вся в белом.

НИКА. Семейный архив?

АГЛАЯ. Недавно оцифровала. Мать ей: все, все, не было этого разговора, всем спокойной ночи!

ИЛОНА. Все, все, не было этого разговора, всем спокойной ночи!

АГЛАЯ. И разошлись по углам.

            Надежда уходит, Илона остается.

Я тебе так скажу, Ника: мать сама не хочет, чтобы я уезжала. Хотела бы, сказала бы бабке:

ИЛОНА (в сторону кулис). Мама, пойми ситуацию: отец Аглаи давно помер, и отчим тоже может помереть в любой момент, и ты тоже можешь помереть, и тоже скоро, а пока я в наследство вступлю, целый год пройдет, а решать надо уже сейчас! Если она в течение месяца не оплатит, то не поедет на учебу, пропадет год, а год – это…

АГЛАЯ. Это целый космос!

ИЛОНА. Это целый космос, мама!

АГЛАЯ. Это триста шестьдесят пять дней!

ИЛОНА. Это триста шестьдесят пять дней, мама!

НИКА. А часов сколько?

            На экране калькулятор с цифрами.

Уже посчитала: 8760!

АГЛАЯ. Я бы на ее месте по-любому бабулю додавила. Сама-то не могу сказать про отчима, и с бабкой не могу жестко, по-дочернему. Не моя, типа, прерогатива.

НИКА (продолжает считать). 525 600 минут! Слушай, а ведь не так уж много! Я думала, минут в году полно, а всего полмиллиона! Если с деньгами сравнить, что такое полмиллиона в год? Сорок тысяч в месяц, это вообще ни о чем!

АГЛАЯ. Да именно! Каждая минута дорога, а они будто сто лет жить собрались. Я матери так и сказала: мать, зачем мы время тратили? В Москве могла бы сказать, что не хочешь меня отпускать!

НИКА. Кошмар! Если я еще 50 лет проживу, это будет… (подсчет на экране) 26 280 000! Глашка, это жуть! 26 лямов за полвека, на них только квартиру-трешку купить можно, неплохую, правда. Ты понимаешь, да? – вся жизнь стоит как трехкомнатная квартира! Копейки!.. Ну – и чего она?

АГЛАЯ. Да все то же: отпускать не хочу, но смирилась с этой мыслью!

ИЛОНА. Отпускать не хочу, но смирилась с этой мыслью!

            С этими словами Илона уходит.

АГЛАЯ. Глаш, все очень жутко. Я только сейчас поняла. Жизнь намного короче, чем кажется. Интересно, зачем люди с собой кончают, если всё и так скоро кончится?

АГЛАЯ. Спасибо, что выслушала!

НИКА. Приготовься, сейчас мудрость скажу. Никто не знает, откуда шанс выскочит. У меня же выскочил.

АГЛАЯ. Тимофей?

НИКА. Ну.

АГЛАЯ. Показала бы его хоть раз, он тайный у тебя какой-то. И ты же говорила, что не твой вариант.

НИКА. На перспективу не мой, а сейчас нормально. С ним общаться интересно. И пахнет хорошо.

АГЛАЯ. Парфюм?

НИКА. Нет. Типа, знаешь, чай с молоком. Папа в детстве у меня пил чай с молоком, такой запах знакомый, родной такой. Детством пахнет.

АГЛАЯ. Или папой? Фрейд?

НИКА. Да пошла ты. Нет, правда, я с ним как в детство попадаю. Лежу с ним, как с братиком маленьким, у нас даже секс такой, знаешь, детский. В смысле, такой ласковый, никаких а! а! а!, фак ми, комон, комон! Уткнемся друг в друга, в шутку пихаемся, головами бодаемся, нет, правда, как дети в песочнице.

АГЛАЯ. Подруга, не пугай, ему восемнадцать есть?

НИКА. Что хорошо – не скучаю про него. Приехал – ура, пойдем в песочницу, не приехал – ладно, а чтобы нетерпение сильное или еще как-то, этого нет. Я считаю, нормально, у меня много интересов других, я же интеллектуальная особа с повышенным уровнем развития.

АГЛАЯ. У меня не так. Меня к этому турконемцу страшно тянет. Пусть я обломаюсь там, но дайте мне обломаться, дайте мне его, ты не поверишь, я вот только его сейчас представила, и у меня уже почти оргазм, я серьезно. Это что-то на уровне фантастики.

            На экране фотография Адама.

НИКА. Он красивый.

АГЛАЯ. И это тоже, хотя с мозгами все нормально. Да и неважно – внешность, мозги, тут что-то инфернальное, вне разума, у меня никогда такого не было. И я этого хочу. А денег тупо нет. Зашла недавно на сайт проститутный посмотреть, сколько зарабатывают. Там от параметров зависит, от продажного вида. Я прикинула, мой вид где-то на сто бакинских за час, двести за два, четыреста за ночь.

НИКА. Не так уж много.

АГЛАЯ. Конкуренция, предложение выше спроса. В Москве сто тысяч проституток.

НИКА. Я бы попробовала, но только ради интереса.

АГЛАЯ. Ты серьезно?

НИКА. Да нет. Совестливая я слишком.

АГЛАЯ (со вздохом). Я тоже.

Обе смеются.

             Илона пишет мужу Феликсу. Ее фотография на экране Феликса – на фоне текста какой-то книги. Страницы время от времени переворачиваются с натуральным шелестом: Феликс и пишет Илоне, и что-то читает.

            Сначала – текст.

ИЛОНА. Пишу, а не звоню, тут все слышно. А на улицу выйти – комары, и листья неприятно шелестят. Будто за ними кто-то прячется. Природа! Ненавижу природу. Это кто в городе с детства, им давай природу, а я все детство каждое лето у маминой мамы, у бабушки провела, воду ей из колодца таскала, огород под картошку копала, окучивала, кизяки делала…

ФЕЛИКС. Кизяки?

ИЛОНА. Я не рассказывала? Кизяки, навоз с соломой. Накопится коровьего говна куча, его мешают с соломой, делают такие большие кирпичи – кизяки. Раскладывают сушить, потом пять раз перевернуть надо, в башенки сложить, потом в общий штабель…

            Феликс пишет в поисковом окне: КИЗЯКИ. И получает на экране изображение и описание.

ФЕЛИКС. Я понял, посмотрел сейчас.

ИЛОНА. Наелась я этой природой навсегда. И сюда зря поехала. Знаешь, что она первое спросила? Не как дела, не как здоровье, а сразу: это ничего, что ты с голым животом? Это такая мода у женщин в возрасте?

            Появляется Надежда.

            Илона и Феликс общаются вслух.

НАДЕЖДА. Это ничего, что ты с голым животом? Это такая мода у женщин в возрасте?

ИЛОНА. Я ей: мам, мне сорок три всего, какой возраст? И я в машине ехала, не в поезде, автономно. И даже если в поезде, кому какое дело? А она:

НАДЕЖДА. И волосы такие – тоже автономно? Или все-таки напоказ?

ИЛОНА. Ты понимаешь, да? Я у нее год не была, а она видит только живот и волосы! И я сразу увяла, конечно. Вокруг воздух сплошной, чистый кислород, а у меня чувство, будто меня душит кто-то, будто она меня взяла за горло и говорит:

НАДЕЖДА (взяв Илону за горло). С голым животом ходить зрелой женщине нельзя! С такими волосами нельзя! Киндер, кюхе, кирхе! Параллельные линии не пересекаются! Биссектриса – это крыса, которая бегает по углам, делит угол пополам!

ИЛОНА. Она же математичка, у нее все математично. Знаешь, она и в Бога уверовала как-то математично. Это свод правил для нее. Прямой угол. Для нее бог – это все, что правильно. В советское время она в коммунизм верила – не потому, что и вправду верила, а потому, что в коммунизм верить было правильно, а потом в бога начала верить – опять же, не потому, что в самом деле в бога верит, а вот правильно в него верить, и все. Я ей говорю: мам, а ты не думаешь, что все время чувствовать себя правой – большой грех? А она мне:

НАДЕЖДА. Наоборот, я постоянно чувствую себя грешной. Каждую минуту. А вы нет. В этом отличие!

ИЛОНА. Мам, но ты вот сейчас опять чувствуешь, что права! Ты вся сияешь, ты страшно довольна! Ты просто гордишься, что такая грешная! Да и ладно, гордись, но меня не трогай!

НАДЕЖДА. Я не трогаю, но я умею, в отличие от вас, чувствовать не только свои грехи, но и чужие! Ты моя дочь, твой голый живот – мой голый живот! Твоя прическа дурацкая – моя прическа! Я переживаю из-за этого!

ФЕЛИКС. Это когда, сегодня?

ИЛОНА. Да нет, раньше. Сегодня я начала сразу, откровенно: мам, у нас финансовая дыра, а у Глаши перспектива, есть возможность получить хорошее образование, она документы подала, тесты прошла, но там нужны и знания, и деньги. Знания есть, а денег нет. Говорю, а сама думаю – интересно, как отреагирует? А она прохладно: сочувствую.

НАДЕЖДА. Сочувствую.

ФЕЛИКС. Но помочь не могу?

ИЛОНА. Она так не сказала, но имелось в виду. По лицу было видно. Знаешь, если бы не Аглая, я бы сразу обратно села в машину и уехала. Но Глаша так смотрит на меня, так надеется… Ну, и я: прости, что спрашиваю, а продать дачу – не вариант?

НАДЕЖДА. Ты просишь меня продать дачу?

ИЛОНА. Я не прошу, но, может, ты об этом думала? Возраст все-таки. Состояние предынсультное было. Тебе не тяжело тут?

НАДЕЖДА. Скажи прямо: нам нужны деньги, продай дачу и дай денег.

ИЛОНА. Хорошо. Продай дачу, дай денег.

НАДЕЖДА. Ладно.

ИЛОНА. Мам, не надо так! Не надо жертвы! Или ты помогаешь, или нет, а жертвы не надо!

НАДЕЖДА. Никакой жертвы, это мой долг.

ИЛОНА (Феликсу). И все с таким видом: хорошо, на все согласна, завтра умру, если вам так лучше, кладите в гроб, зарывайте!

ФЕЛИКС. А Глаша?

ИЛОНА. Ты ее знаешь, она скромная девочка. Ничего не сказала почти. Наоборот, начала отговаривать.

            Появляется Аглая. Такой, какой ее описывает Илона. Сама скромность.

АГЛАЯ. Да ладно, ба, не смертельно, как-нибудь выкрутимся!

ИЛОНА. А мать ей: внученька, я для тебя все готова сделать, но в пределах возможного!

НАДЕЖДА. Внученька, я для тебя все готова сделать, но в пределах возможного!

ИЛОНА. А Глаша, конечно: ба, нам от тебя одно надо – чтобы ты была счастливая и здоровая нам всем на радость!

АГЛАЯ. Ба, нам от тебя одно надо – чтобы ты была счастливая и здоровая нам всем на радость!

ФЕЛИКС. Черт!

ИЛОНА. Что?

ФЕЛИКС. Да злюсь на себя. Бедный, больной, старый.

ИЛОНА. Перестань!

ФЕЛИКС. Я всего на девять лет младше твоей матери! Сколько у нее пенсия, кстати, интересно?

ИЛОНА. Не спрашивала. Короче, тупик. Говорю ей: ладно, забудь. (Матери). Ладно, забудь, разговора не было. А она ехидно так: да нет, уже был!

НАДЕЖДА. Да нет, уже был! Теперь я чувствую себя виноватой! Если вы этого хотели, то поздравляю! Продам дачу, буду жить в квартире зимой и летом, разведу сад и огород на балконе! Или, еще лучше, продам и квартиру, перееду к вам. Твой муж будет счастлив!

            Она берет Аглаю за руку и уходит вместе с ней.

ФЕЛИКС. Так и сказала?

ИЛОНА. Не совсем так, но имела в виду. Не любит она тебя.

ФЕЛИКС. За что?

ИЛОНА. Уже за то, что не за что не любить. Муж первый мой был сволочь и алкоголик, царство ему небесное, но его она как раз любила. За свое над ним моральное превосходство. А ты не даешь повода, слишком хороший, вот и не любит. Феликс, но я ведь ее тоже ненавижу за то, что она безупречная такая! Не всегда ненавижу, периодически… Да нет, люблю, конечно… Детство прекрасное у меня было, она заботилась, но четко в какую-то меру. Не больше, не меньше. Нет, объективно – идеальная мать. А я ненавижу. Это я такая сука или что?

ФЕЛИКС. Ты не сука, Илоночка, ты просто очень горячая, живая. А вокруг все вялые или больные, как я. Тебе с нами скучно.

ИЛОНА. Прекрати! Ты у меня один навсегда, и ты лучший. Мать меня вычеркнула, ей самой с собой хорошо, Аглая рано или поздно уедет, не хочет она здесь. Нас только двое, Феликс, понимаешь? Ладно, хватит соплей, завтра выезжаем.

ФЕЛИКС. Побудь еще, обидится.

ИЛОНА. Не хочу. Притворяться не хочу. Она вот сейчас за стенкой лежит и злится. Жила спокойно – грядки, кустики, на озеро плавать ходит, она с мая там плавает, представляешь? Еще снег в оврагах тут лежит, а она уже плавает! Мне бы такой здоровой быть, как она больная! … Если бы она сейчас пришла, поцеловала на ночь, даже говорить ничего не надо, а просто поцеловала, по голове бы погладила, и я бы ей простила все. Да нет, я и так простила, и прощать даже нечего, дача – ерунда, она в полном праве, я бы, может, тоже не продала.

ФЕЛИКС. Приезжай, я тебя на ночь поцелую.

ИЛОНА. Спасибо. Скучаю. Хочешь, рассмешу? Я на сто километров отъехала от Москвы и так тебя захотела… Хоть вернуться. Зубы сцепила, дышу со свистом…

ФЕЛИКС. Не надо, я завожусь. Секс по переписке у нас.

ИЛОНА. Да. Глаша даже заметила – с тобой, говорит, все нормально? … А сейчас такой старой чувствую себя. Я с ней старею сразу лет на двадцать. Она как зомби, она будто меня укусила, и я тоже зомби. Все, теперь я и себя ненавижу.

ФЕЛИКС. Ты просто устала.

ИЛОНА. Да. Спокойной ночи.

ФЕЛИКС. Спокойной ночи.

            Надежда, лежа в постели, пишет Евгению Федоровичу, который раскладывает пасьянс – это видно на экране.

            До момента выхода Надежды из дачи они переписываются молча.

НАДЕЖДА. Евгений Федорович, вы не спите?

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Для вас – никогда.

            Надежда встает, идет к двери, выглядывает, возвращается.

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Надежда Павловна?

НАДЕЖДА. Посмотрела – дочь и внучка тоже с кем-то переписываются.

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Современный человек существует дважды – когда живет и когда об этом рассказывает. Причем в рассказе все события переделывает. Проще говоря – врет.

НАДЕЖДА. Какой в этом смысл?

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. А вот когда рассказывают, смысл и появляется. Больше того, люди теперь что-то делают и заранее думают: а как я буду об этом рассказывать? И начинают совершать несвойственные себе поступки. Чтобы рассказывать интересней было.

НАДЕЖДА. Как вы интересно рассуждаете! А я вот мнительная. Пишу, и такое ощущение, что кто-то читает. Какие-нибудь операторы связи. Это возможно?

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Очень теоретически. Главное – зачем?

НАДЕЖДА. Из любопытства.

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Вы их переоцениваете. Сейчас никого не интересует чужая жизнь.

НАДЕЖДА. Разве? По телевизору, в интернете – все время про чужую жизнь. Скандалы всякие.

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Социальная психотерапия. Посмотрите, как плохо живут другие люди, и поймете, как хорошо живете вы!

НАДЕЖДА. Точно! Не думала об этом. Приятно чувствовать, Евгений Федорович, что вы такой умный, а я слегка дура. Думала, что все знаю, во всем уверена, а вас встретила и поняла – ничего не знаю, ничего не понимаю.

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Встретила – громко сказано. Мы до сих пор знакомы сугубо виртуально.

НАДЕЖДА. Люди душами общаются, а способ – дело десятое.

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Не согласен. Физическое присутствие создает особое поле. Но я не настаиваю. Полгода общаемся на расстоянии, можно еще полгода, а то и до конца жизни. Как дочь, внучка?

НАДЕЖДА. Не хочу об этом. Буквами не хочу. Такое чувство, что пишу кляузу. Давайте сейчас выйду, пойду на озерко свое, пообщаемся.

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Включите видео, хочу вас видеть.

НАДЕЖДА. Зачем?

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Это естественно – видеть собеседника. Вас что-то смущает?

НАДЕЖДА. Да нет…

Надежда идет к озеру.

            Здесь они говорят, видя друг друга. На экранах их лица.

НАДЕЖДА. У меня, наверно, лицо синюшное?

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Вы в тени, вас плохо видно.

НАДЕЖДА. Вот и хорошо. (Смотрит вверх) … Ни одного облачка, небо абсолютно чистое, звезды. Видите? (Наставляет экран в небо).

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Красота.

НАДЕЖДА. Кузнечики поют. Или цикады.

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. У вас там влажно, это сверчки могут быть.

НАДЕЖДА. Вам лучше знать, вы зоолог.

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Ботаник. Но зоологию преподавал. Да все преподавал, даже вашу математику. По учебнику шпарил.

НАДЕЖДА. Я помню, читала в вашем блоге рассказы про это. У вас очень смешные рассказы про жизнь, книгой издать можно.

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Это не рассказы смешные, жизнь была смешная. Надежда Павловна, а что, если я приеду?

НАДЕЖДА. Куда?

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. К вам. Я же знаю, где вы.  

НАДЕЖДА. Откуда?

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. У вас геопозиция включена.   

НАДЕЖДА. Не знала. А как ее отключить? Нет, я не против, если кто-то близкий… или знакомый… Но, если видят все… Мне нечего скрывать – но… неприятно! Этот прогресс меня пугает, все вот эти новые технические возможности. Скоро друг друга будут просвечивать, как рентгеном.

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Давно просвечивают, Надежда Павловна. Правда, пора уже познакомиться в реальности, иначе смешно. И повод хороший – дочь и внучка у вас.

НАДЕЖДА. Наоборот, неудобно. Вы и со мной еще не познакомились, а тут сразу целая семья.

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Проблемы лучше решать в совокупности. Знакомство с мужчиной для женщины – стресс. Знакомить его с родственниками – еще один стресс. Так лучше сразу! Не рубить кошачий хвост по кусочкам.

НАДЕЖДА. Это кто как устроен. Я бы по кусочкам предпочла. … Для них я тоже – проблема. Это страшно – знать, что от твоей смерти всем будет только лучше.

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. От моей смерти никому не будет лучше. Никого нет. Жена умерла, сын и дочь уехали.

НАДЕЖДА. Грустно. Нет, Илона моя, дочь, она добрая, ей просто не повезло. И она приземленная очень. И Аглая тоже. Даже странно, Илона в издательстве работает, книги, духовная пища, Аглая историей увлекается, но очень у них все практично. И такие наивно хитренькие...

Появляются Илона и Аглая – как бы в солнечном свете, днем. А Надежда остается в ночной тени.

НАДЕЖДА. Илона говорит: я мама, беспокоюсь о твоем здоровье, тебе дача уже не по силам!

ИЛОНА. Я, мама, беспокоюсь о твоем здоровье, тебе дача уже не по силам!

НАДЕЖДА. А я говорю: может быть, но эта дача твоего отца, и она еще послужит твоим детям и внукам! А Аглая мне: ба, опомнись, какие внуки, до сорока лет я даже замуж не собираюсь!

АГЛАЯ. Ба, опомнись, какие внуки, до сорока лет я даже замуж не собираюсь!

НАДЕЖДА. Неважно, рано или поздно внуки будут!

АГЛАЯ. А если их не будет, то это все пропадет, что ли? Мы один раз живем на свете, здесь и сейчас, потом никому ничего не надо!

ИЛОНА. Вот именно! Бред какой-то, чем старше люди, тем больше про будущее говорят!

НАДЕЖДА. Я не про свое, а про ваше! Это не просто дача, это ваша родина!

ИЛОНА. Я сбежала двадцать лет назад от этой родины, вот тут она у меня!

НАДЕЖДА. Очень горько мне стало, Евгений Федорович! Они такие сплоченные против меня, они понять не хотят, что тут ведь не помидоры с огурцами, тут мой бастион последний. Сдам его – умру.

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Сказали им об этом?

НАДЕЖДА. Конечно! Так и сказала: если вам нужна ваша жизнь ценой моей смерти, то берите! Продавайте дачу, шут с вами!

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. А они?

НАДЕЖДА. Опять хитрить начали. Илона мне: мама, при чем тут твоя смерть, это ты себе придумала, наоборот, тебя прошлый раз как раз отсюда в больницу увезли!

ИЛОНА. Мама, при чем тут твоя смерть, это ты себе придумала, наоборот, тебя прошлый раз как раз отсюда в больницу увезли!

НАДЕЖДА. И Аглая туда же: ба, твоя дача – легкий наркотик, ты на него…

АГЛАЯ. Ба, твоя дача – легкий наркотик, ты на него…

НАДЕЖДА. Как-то она сказала, не помню…

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Подсела? Они так говорят.

НАДЕЖДА. Точно!

АГЛАЯ. Ты на него подсела, у тебя привыкание, но наркотики вредные, и дача твоя вредная, умрешь от передоза!

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Они умеют все вывернуть!

НАДЕЖДА. Да уж. Задавили меня совсем, я уже сдаться хотела, но тут вас вспомнила. Как вы рассказывали, что всю жизнь учились говорить «нет».

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Это правда. Великая наука – уметь говорить «нет», когда все ждут «да».

НАДЕЖДА. Вот! И я им категорически: нет, хоть режьте меня! (Илоне и Аглае). Нет, хоть режьте меня! А Илона мне: нет, мама, мы резать тебя не будем…

ИЛОНА. Нет, мама, мы резать тебя не будем, а просто уедем завтра с утра пораньше, спасибо тебе большое!

НАДЕЖДА. И внучка в ту же тональность.

АГЛАЯ. Учиться мне, конечно, не на что, но я и без образования проживу, пойду в официантки, а еще лучше в проститутки, спасибо тебе большое, дорогая бабушка!

            Илона и Аглая обиженно уходят.

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Это моральный шантаж!

НАДЕЖДА. Еще какой! Они рассчитывают, что я теперь ночь спать не буду, а утром соглашусь!.. И ведь соглашусь.

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Я приеду.

НАДЕЖДА. Не надо, что вы!

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Вы поддадитесь слабости, а потом будете жалеть.

НАДЕЖДА. Значит, такая у меня судьба. Я за Романа тоже ведь не хотела выходить, а в результате вышла. Уговорил. А потом относилась как к данности. И в целом не жалею.

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Надежда Павловна, послушайте меня. Я пятнадцать лет назад, пятьдесят пять мне было, я наткнулся на такую мысль. Мысль очень простая, банальная, но не приходила в голову. Мысль такая: у меня половина друзей уже умерла, я сам мог умереть несколько раз, я могу считать, что мне дали бесценный шанс пожить после смерти! То есть я представил, что меня как бы воскресили, понимаете?

НАДЕЖДА. Да.

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. И каждый момент моей жизни, не чьей-то там, а моей, надо ценить, как подарок! Не скажу, чтобы у меня сразу получилось жить по-новому, но я старался.

НАДЕЖДА. Вы очень позитивный. И вы зря, что мысль банальная. То есть может быть, но большинство людей об этом никогда не думают. Они так живут, будто вечность впереди, будто у них еще одна жизнь – не где-то там, а опять тут, на земле!

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Точно! Очень лениво и тускло живут, будто репетируют будущий спектакль, а спектакля не будет!

НАДЕЖДА. Опять вы мне истину открыли. Вы меня открываете все время, Евгений Федорович.

Пауза. Евгений Федорович уходит и возвращается.

НАДЕЖДА. Вы где?  

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Отошел чайник поставить. У меня есть одна миниатюра, в блоге своем выкладывал, это еще когда мы не были знакомы, тысячу лайков получил, всем понравилось. Я своими словами, коротко. Жена у меня красивая была, но я к этому быстро притерпелся, то есть – привык. И однажды была свадьба родственника, там танцевали многие, а я не любитель. И жена танцевала с одним каким-то гостем. Высокий, красивый. И рядом с ним моя жена как-то оттенилась, я опять увидел, какая она красивая. Я это называю эффект смены фона – когда видишь давно знакомого человека в новой обстановке или рядом с кем-то, кто его как бы высвечивает в новом свете. Я к тому, что они вас в присутствии меня увидят новыми глазами. Это собьет их стереотипы.

НАДЕЖДА. Считаете?

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Уверен.

НАДЕЖДА. Не знаю… При них знакомиться будем? Это смешно.

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. А мы скажем, что давно знакомы. Работали в школе вместе, потом я в институт перешел, а вы остались. А потом мы опять встретились и крепко подружились. Это кардинально изменит их взгляд на вас. Они же к вам приехали, извините за сравнение, как на могилку – цветочки положить. А вы вдруг оттуда встаете – живая!

НАДЕЖДА. Как бы не напугать!

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Испуг лучше равнодушия.

НАДЕЖДА. Прекрасно сказали! Как всегда!

            Евгений Федорович разводит руками: дескать, что ж поделаешь, если мне свойственна мудрость? И именно в этот момент у него сходится пасьянс.

            Аглая пишет Нике. Ника в постели, рядом с ней Тимофей, закрытый с головой одеялом.

АГЛАЯ. Сходила сейчас на озеро тут. Ничего, вода чистая. Оно проточное, ручей впадает, ручей выпадает. (Посылает фотографии).

НИКА. красиво не хуже чем в Греции

АГЛАЯ. Там море.

            На экране – кот на заборе.

НИКА. котика сняла?

АГЛАЯ. Вот такая моя жизнь будет. Уеду сюда, буду снимать котиков на заборах.

НИКА. ты по делу?

НИКА. Я не тороплю просто у меня Тимофей

НИКА. хочу завтраком накормить

АГЛАЯ. Где он?

НИКА. рядом спит (Показывает одеяло)

НИКА. мы вчера поговорили и я что-то так заскучала про него

НИКА. позвонила он примчался

АГЛАЯ. Ладно, до связи.

НИКА. я все равно вставать не хочу пока

НИКА. что у тебя там давай рассказывай

            Переход на голосовое общение.

АГЛАЯ. У меня весело. Бабкин жених приехал. С матерью пьем кофе, собираемся уехать по холодку, и тут он. В костюме с галстуком. Костюм такой правительственного цвета, темно-синий.

            Появляется Евгений Федорович в темно-синем костюме.  

НИКА. Почему правительственного?

АГЛАЯ. Да фотку видела, обратила внимание, все они там в темно-синем. (Посылает фотографию – правительство в темно-синих костюмах).

НИКА. Точно. А почему?

АГЛАЯ. Ну, черный траурный слишком, голубой – не так поймут, коричневый фашизмом попахивает, зеленый… Не знаю. Да нет, наверно, все проще, чтобы официально выглядело, как черное, но не черное.

НИКА. Я тобой горжусь. Ты глубокомысленная. И красивая. И нежная. Иди ко мне.

АГЛАЯ. Сдурела?

НИКА. Я в постели и опять хочу любви. А он спит. Шучу, успокойся. Только губы мне покажи свои. У тебя губы уникальные.

АГЛАЯ. Перестань.

НИКА. Тебе жалко?

АГЛАЯ. На, подавись.

            На экране – губы Аглаи.

НИКА. Пойду к хирургу – тебя с собой возьму. Скажу, чтобы такие же сделал. Все, я занервничала от зависти. Пойду кофе пить. Всегда, когда нервничаю, хочу кофе. А ты рассказывай, я слушаю.

            Ника встает с постели и выходит. Без телефона.

АГЛАЯ. Он приехал и сразу: я вашей мамы и бабушки друг и фактически жених, если кто ее обидит, будет иметь дело со мной!

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Я вашей мамы и бабушки друг и фактически жених, если кто ее обидит, будет иметь дело со мной!

            Появляется Илона. Она говорит с Феликсом.

И ЛОНА. Я очень удивилась – прикатывает этот престарелый тип, такой с вида скромный, они с мамой работали вместе, оказывается, и начинает намекать, что он, вроде того, давным-давно с ней в каких-то отношениях и, вроде того, близко к сердцу принимает все ее волнения.

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Я, вроде того, давным-давно с Надеждой в каких-то отношениях и, вроде того, близко к сердцу принимаю все ее волнения.

ИЛОНА. А мама приятно смущается, никогда ее такой не видела, и говорит: да-да, у нас давние близкие духовные отношения.

НАДЕЖДА. Да-да, у нас давние близкие духовные отношения.

            Аглая словно продолжает этот рассказ, но по-своему.

АГЛАЯ. А бабка вся такая: да, этой мой, типа, бойфренд! Ну, не прямо так, но по смыслу примерно в этом духе. Мать ему: дедушка, ты что, ищешь, кто тебе памперсы менять будет?

ИЛОНА. Дедушка, ты что, ищешь, кто тебе памперсы менять будет? (Феликсу, продолжая рассказывать). Я ему: Евгений Федорович, его Евгений Федорович зовут, Евгений Федорович, понимаю, вы, видимо, одинокий и вам хочется с кем-то пообщаться, желательно на лоне природы? А он: лоно тут ни при чем...

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Лоно тут ни при чем, просто Наде со мной интересно.

ИЛОНА. Тут мама: давайте не будем вникать, кто кому интересен, мой знакомый заехал в гости, что вы из этого событие делаете?

НАДЕЖДА. Давайте не будем вникать, кто кому интересен, мой знакомый заехал в гости, что вы из этого событие делаете?

АГЛАЯ. Главное, он такой важный, наверно чиновник какой-нибудь из начальников, весь такой раздувается, смотреть смешно!

            Евгений Федорович раздувается.

ИЛОНА. А он такой тихий-тихий!

Евгений Федорович сникает.

ИЛОНА. Наверно, сидел в какой-нибудь конторе в углу, начальству кланялся. Такие люди опасные, они на других отыгрываются.

АГЛАЯ. Тут мать бабку спрашивает: скажи честно, ты его на выручку, что ли, позвала? Не совестно тебе? Мы же ничего уже не хотим, мы уезжать собрались!

ИЛОНА. Скажи честно, ты его на выручку, что ли, позвала? Не совестно тебе? Мы же ничего уже не хотим, мы уезжать собрались! (И тут же – Феликсу). Я ее спросила потихоньку: мам, это, надеюсь, не какая-то демонстрация с твоей стороны? И тут этот влезает, сладеньким голоском: кто видит в чужих поступках злой умысел, тот сам не без греха!

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Кто видит в чужих поступках злой умысел, тот сам не без греха!

АГЛАЯ. И тут этот бывший начальник как заорет:

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Ну и проваливайте отсюда!

            Ника возвращается.

НИКА. Я что-то пропустила?

АГЛАЯ. Ты не слушала, что ли?

НИКА. Слушала, в конце отвлеклась.

АГЛАЯ. Кстати, этот бабкин бойфренд, он бывший доктор каких-то бывших наук. Узнал про мои планы, сразу же: я тебя тут в любой вуз устрою.

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Я тебя тут в любой вуз устрою.

АГЛАЯ. И тут звонит Адам.

            Появляется Адам.

НИКА. Давай, давай, давай про красавца, для постели самое то!

АГЛАЯ. Тимофея мало тебе?

НИКА. Мало! Ну, давай, я приготовилась. Шучу, руки-то заняты, кофе пью. Ну?

АГЛАЯ. Звонит Адам. Я говорю: сейчас неудобно разговаривать, давай письменно. Он мне через транслейт пишет. На немецком, а у меня автоперевод.

НИКА. Смешно, наверно?

АГЛАЯ. А то!

АДАМ. Привет, Аглая, я очень скучаю тебя. Я проснулся сегодня утренним утром и часто думал о тебе. Если вы приедете примерно, Аглая, можете ли вы указать дату? Или ты передумал? Для меня это будет большим несчастьем!

            Тот же текст появляется на экране.

АГЛАЯ. Я это читаю, а они там чего-то продолжают, я матери: все, поехали, бабке: прощай, бабуля, подавись дачей своей, а меня ждет мой Адам, я к нему в Германию улечу даже совсем без денег! Бабка сразу: какая такая Германия, мне ничего не говорили!

НАДЕЖДА. Какая такая Германия, мне ничего не говорили!

АГЛАЯ. А мать: здрасьте пожалуйста!

ИЛОНА. Здрасьте пожалуйста, как не говорили, вчера говорили!

АГЛАЯ. А этот доктор бывших наук:

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. О чем думает наше правительство, если лучшие умы нашей страны и лучшие ее тела уезжают за границу?

НИКА. Так и сказал?

АГЛАЯ. Приблизительно. А Адам пишет:

АДАМ. Я не тороплюсь никого, но я через две неделю должен быть в Греции. Если ты приедешь до кончания две недели, то имеет смысл вам прибыть в Мюнхен для меня, если ты будешь приехать позже, имеет смысл сразу улетать в Грецию.

НИКА. Ты постой, этот бывший доктор на тебя запал, что ли?

АГЛАЯ. Не поняла?

НИКА. Если про тела говорил, тебя же имел в виду! У меня вот сосед, лет шестьдесят, считает себя с чувством юмора, встречаемся когда, говорит – здравствуйте, юная леди!

АГЛАЯ. А в чем юмор?

НИКА. В этом и юмор. Юная леди, смешно ему. Один раз в лифте стоял сзади и так дышал, что страшно стало, оглянулась, а он глаза не успел перестроить, прямо слюна из них сочится и мне на шею капает, жуть! Я чуть не сказала ему: старый, ты мечтай дома, а то своими мечтами меня всю до пола тут зальешь!

АГЛАЯ. При чем тут сосед твой? Ты слушай, я, значит, говорю: пора домой, всем до свидания, этот доктор кричит:

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Вы мою подругу нарочно виноватой оставляете, вы подлые и жестокие!

АГЛАЯ. Мать кричит:

ИЛОНА. Да я сама перед ней всю жизнь виновата, хотя не знаю, за что!

АГЛАЯ. А бабка орет:

НАДЕЖДА. Никто не виноват, оставьте меня в покое!

АГЛАЯ. А Адам пишет:

АДАМ. Почему от тебя нет ответ? У вас есть друг или любовник? Я буду делать это терпимо в смысле толерантность, я все принимаю, но не люблю только одно – нечестность!

НИКА. А тебе не кажется, что он наседает? У вас ничего не было еще, кроме переписки, а он отчета требует.

АГЛАЯ. Он не требует, просто спрашивает. И тут бабка начинает реально помирать. Садится в креслице и так спокойно: ну, вы продолжайте, а я тут помаленьку помирать буду.

            Надежда садится в садовое кресло.

НАДЕЖДА. Ну, вы продолжайте, а я тут помаленьку помирать буду.

АГЛАЯ. Мать, конечно, сразу «скорую»…

ИЛОНА. Скорая, срочно, человек умирает!

АГЛАЯ. Доктор бывших наук вокруг бабки, как ворон, кружится, каркает: не покидай нас, любовь моя!

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Не покидай нас, любовь моя!

АГЛАЯ. Я тоже, конечно: ба, ты чего, не надо! И тут Адам уже не пишет, а звонит: вот хапенд, вай донт вонт ю толк ту ми?

АДАМ. Вот хапенд, вай донт вонт ю толк ту ми?

АГЛАЯ. На громкой связи причем. Я ему: ничего не хапенд, а просто ай донт хав зе тайм, нету времени у меня. А они услышали, увидели: это и есть твой капиталистический жених? Бабка даже умирать забыла, требует – покажи мне его! Я показала.

Аглая подносит устройство к глазам Надежды. Одновременно Адам подходит к Надежде, встает рядом с ней.

НАДЕЖДА. Здравствуйте!

АДАМ. Здравствуйте.

НАДЕЖДА. Вы говорите по-русски?

АДАМ. Нет, очень плохо.

НАДЕЖДА. Английский, французский?

АДАМ. Дойч, тюркиш, немного инглиш.

АГЛАЯ. И тут ему бабка на чистом английском: ду ю вонт, чтобы Аглая к тебе приехала?

НАДЕЖДА. Do you want Aglaia to come to you?

АГЛАЯ. Он конечно: ес, вери матч как хочу!

АДАМ. Ес, вери матч как хочу!

НАДЕЖДА. А почему бы вам самому к ней не приехать? В русском языке есть пословица: сено за лошадью не ходит!

НИКА. На английском ему сказала?

АГЛАЯ. Да, но я поняла, он тоже. Говорит, это что, я типа сено?

АДАМ. Я типа сено?

НАДЕЖДА. Да нет, молодой человек, вы лошадь! А сено – Глаша! Сено причем уникальное, душистое, аппетитное, можно сказать, эксклюзивное сено!

НИКА. Она это сказала? На английском? И ты поняла?

АГЛАЯ. Когда меня хвалят, я и на чукотском пойму!

НИКА. Крутая бабка!

АГЛАЯ. Ну. Я даже загордилась. А Адам ей так вежливо и честно:

АДАМ. Ай донт хав ю маней, денег у меня нет ни шиша.

НАДЕЖДА. А с чего вы взяли, что у Глаши до шиша?

АДАМ. Я ее спросил, есть ли у нее средства на приезжание и учение, она сказала: да.

НАДЕЖДА. Запомните, молодой турконемецкий человек: если русская женщина на вопрос мужчины отвечает да, то не потому, что это да, а потому, что она знает, что мужчина хочет это да услышать! Это в крови у нас. Да, архаика, но за это русских женщин и любят!

НИКА. Отстала от жизни. Мы давно уже…

АГЛАЯ. А Адам мне:

АДАМ. Глашенька …

НИКА. Он так тебя зовет?

АГЛАЯ. Да.

НИКА. Нежно. А меня мой – Никушечка. Тоже ничего.

АДАМ. Глашенька, ю вонт, чтобы я ком ту ю? Но у меня и правда донт маней. То, что есть, хватит нах Греция, но нах Русланд ихь кайне гельд, чтобы приехать. Вернее, так: или нах Русланд, или нах Греция.

НАДЕЖДА. Ах так! Ну что ж, тогда валяй в свою Грецию, а Аглаю больше не увидишь никогда!

ИЛОНА. Мама, ты охренела, ты чего тут раскомандовалась?

ЕВГЕНИЙ ФЕДОРОВИЧ. Не кричите на мать!

АГЛАЯ. И тут Адам: ОК, раз так, я лечу нах Русланд!

АДАМ. ОК, раз так, лечу нах Русланд!

НАДЕЖДА. Не просто нах Русланд, а пусть сразу сюда, нах Курск, я на него посмотрю и, если понравится, черт с вами, продам дачу!

НИКА. И чего? Согласился?

АГЛАЯ. Уже летит! Виза у него и раньше была, билет сразу же купил прямо на этот день, и все, он к Москве уже подлетает!

НИКА. Чума! Может, встретить его?

АГЛАЯ. Я тебе встречу! Только попробуй, убью!

НИКА. А я с Тимофеем. Можем вообще даже в Курск приехать, такое путешествие небольшое. А то странно, я в Париже была, в Лондоне, в Стамбуле, с родителями в детстве в Черногории была, в Марокко, в Египте, я даже в Киев летала, а в России дальше Подольска не забиралась, это неправильно. Давай привезу тебе твоего Адама.  

АГЛАЯ. Не знаю…

НИКА. Смотри, заблудится! А везде красивые русские девушки, ты представь! Я подруга твоя, я сдерживаться буду, а их что сдерживает? Перехватит на полпути твоего Адама какая-нибудь Ева!

АГЛАЯ. Ладно, встреть. Сейчас скину номер рейса, его данные и фотографию.

НИКА. Фотография у меня есть. Только заранее предупреждаю, Тимофей немного не такой, как я рассказывала.

АГЛАЯ. А ты никак не рассказывала.

НИКА. Тем лучше. Будет небольшой сюрприз.

АГЛАЯ. Может, это не Тимофей, а какая-нибудь Тимофея?

НИКА. Приедем – увидишь. (Толкает одеяло). Эй, любовь моя, очнись!

            Илона проходит через телефон, говорит с Феликсом. Феликс – на экране.

ИЛОНА. Ждем теперь этого Адама, поэтому задержимся.

ФЕЛИКС. Я приеду.

ИЛОНА. Зачем?

ФЕЛИКС. Я чувствую, ты в растерянности.

ИЛОНА. Немного есть, но не надо. Ничего не случилось такого. Хотя предчувствия какие-то.

ФЕЛИКС. Какие?

ИЛОНА. Не знаю.

ФЕЛИКС. Я приеду. Обратно вас привезу.

ИЛОНА. Если только хочешь.

ФЕЛИКС. Я хочу.

            Илона уходит.

На экране появляется Ника.

НИКА. Глаш, две новости, и обе плохие. Мы тут застряли, в мотеле остановились, приедем утром. И твой Адам, похоже, не турконемец, а балканский террорист в международном розыске. Спокойной ночи!

ВТОРОЕ ДЕЙСТВИЕ

           Ника и Тимофей играют в бадминтон.

ТИМОФЕЙ. Что мы тут делаем, можешь объяснить?

НИКА. Играем. Отдыхаем. Свежим воздухом дышим.

ТИМОФЕЙ. У меня в Подмосковье два дома, а еще в Плёсе и на Балтике. Везде свежего воздуха – хоть обдышись.

НИКА. Там разве не твои бывшие жены живут?

ТИМОФЕЙ. Бывших жен я отдельно обеспечил, там никого. Ты просила встретить и отвезти этого турконемца – встретили, отвезли, что еще? Зачем ты его террористом объявила?

НИКА. Все равно никто не поверил. Люди прямо такие все смелые стали, даже странно.

            Звонит телефон Тимофея, он берет трубку.

ТИМОФЕЙ. Слушаю. Не в Москве. Пусть Иващенко посмотрит там, что к чему. Перезвонит или как-то. Вернусь сегодня к вечеру.

НИКА. Завтра!

ТИМОФЕЙ. Или завтра. (Отключается). Что тебя тут держит?  

НИКА. Подруга. Она красивая, правда?

ТИМОФЕЙ. Подруга тоже уезжает.

НИКА. Завтра. Вместе поедем, веселее.

ТИМОФЕЙ. Они сейчас не могут все решить?

НИКА. Бабка сказала – вечером.

ТИМОФЕЙ. И сколько это стоит? Цена вопроса какая?

НИКА. Учеба Глашкина или дача?

ТИМОФЕЙ. Ради учебы же дачу продать надо, учеба сколько стоит?

НИКА. Тысяч пять евро, кажется. В год. (В сторону). Глаш, учеба сколько стоит?

            Появляются Аглая и Адам.

АГЛАЯ. Три с половиной. Плюс жить на что-то. Пять тысяч где-то в целом. (Смотрит на Адама). Я запарилась с ним, ничего не понимаю.

ТИМОФЕЙ. Английский у него плохой, даже хуже моего. Пусть русский учит. Или ты учи немецкий. Или турецкий. Значит, пять тысяч – весь комплекс? Из-за этого проблема?

АГЛАЯ. Ну да. Дача даже больше стоит, но мы же не все деньги у бабушки возьмем.

ТИМОФЕЙ. Тогда так, Аглая. Или тебя Глаша можно?

АГЛАЯ. Можно.

ТИМОФЕЙ. Тогда так, Глаша. Я тебе даю пять тысяч взаймы, езжай и учись. А мы поедем домой. У меня дел куча. (Как бы в подтверждение – звонок.) Вот. (Берет трубку). Да. Пусть сбросят на почту мне. И Иващенко. Пусть посмотрит и перезвонит. Да. Вечером. Или завтра. (Отключается, Аглае). Так как?

АГЛАЯ. Спасибо, нет. Мне отдавать не с чего.

ТИМОФЕЙ. Начнешь работать, отдашь.

АГЛАЯ. Это нескоро.

ТИМОФЕЙ. Я не тороплю.

АГЛАЯ. Я не люблю, когда что-то на мне висит.

ТИМОФЕЙ. Ну, тогда что-то взамен. Секс одноразовый.

НИКА. Вот гад, даже не стесняется.

ТИМОФЕЙ. В моем возрасте уже не стесняются.

АГЛАЯ. А тебе сколько, сорок пять примерно?

ТИМОФЕЙ. Сорок семь.

АГЛАЯ. Ника темнила, я думала, ты малолетний. Нет, Тимофей, я красивая, конечно, но секс со мной столько не стоит.

ТИМОФЕЙ. Один мудрец сказал: всякая вещь стоит не столько, сколько стоит, а сколько за нее могут заплатить. Я могу и хочу заплатить пять тысяч, имею право?

НИКА. Так она при нас и согласится! Давай мы на озеро с Адамом сходим, а вы поторгуйтесь тут.

ТИМОФЕЙ. Я тоже на озеро хочу.

НИКА. Ну, и идите с Глашкой, а я с Адамом тут побуду. Давайте, давайте.

АГЛАЯ. Я это даже обсуждать не буду. На озеро сходим, поплаваем, но без разговоров.

НИКА (Тимофею). Иди, она договонит.

Тимофей уходит. Адам безмятежно улыбается, глядя на Аглаю и Нику и ничего не понимая.

АГЛАЯ. Слушай, у меня страшное разочарование. Мне кажется, он тупой.

НИКА. Ты его знаешь два часа всего. И если бы вы с ним на русском или немецком оба, а то на английском, и оба плохо. Когда язык плохой, любой тупым покажется. Может, и он думает, что ты тупая.

АГЛАЯ. Да я не про язык даже, ты посмотри, у него взгляд какой. Никакой абсолютно.

НИКА. Хочешь сказать, разлюбила уже?

АГЛАЯ. Похоже на то. Я и не любила на самом деле, а так. Мечта была. А сейчас я даже и учиться туда не хочу, не надо мне уже Греции. Он мне как-то все сразу отбил, в целом.

НИКА. Постой. Хочешь сказать, я могу его взять себе?

АГЛАЯ. А надо?

НИКА. Надо. Глупый и красивый, идеально – на время, конечно. У меня же мужской тип характера, мне мальчики за внешность нравятся.

АГЛАЯ. А Тимофей?

НИКА. Что Тимофей? Он тоже симпатичный мальчик, только в возрасте. Иди давай, решай свои дела. Жаль только, легко отдаешь. Я хотела побороться.

АГЛАЯ. Во-первых, не отдаю. Во-вторых, он, похоже, меня любит. В-третьих, я ничего еще не решила. В-четвертых… Забыла. В общем, непросто будет тебе.

НИКА. Я справлюсь, иди.

            Аглая уходит.

НИКА. Адам, ду ю лайк ит хир? Нравится тебе тут?

АДАМ. Ес.

НИКА. Давай я тебя русскому языку поучу. (Срывает помидор). Помидор.

АДАМ. Помидор.

НИКА. Он же томат.

АДАМ. Томат, да. Куда Глаша?

НИКА. Скоро придет. Дерево. Это дерево.

АДАМ. Дерево.

НИКА. Сарай.

АДАМ. Сарай?

НИКА. Знакомое слово?

АДАМ. Сарай, да.

НИКА. Ну вот, что-то уже общее. Посмотрим, что там?

......................................................................