Виктор Шендерович
«Акционисты или Дурак с мороза»

Действующие лица:

• Степанов, бодибилдер

  Эвелина Ольшанская, акционист

  Натан Марголис, ее бывший.  

Пролог

Документальная съемка: бодибилдер с криком рвет толстенный телефонный справочник.

Сцена 1.

Телефонный разговор.

Марголис в своей квартире в Москве, Эвелина в номере какого-то отеля. У него звонит телефон.

ЭВЕЛИНА. Марголис, быстро угадай, где я.

МАРГОЛИС. Ну, хвастайся...

ЭВЕЛИНА. Угадай!

МАРГОЛИС. Сохо? 

ЭВЕЛИНА. Этим я хвасталась четверть века назад.

МАРГОЛИС. Гавайи.

ЭВЕЛИНА. Что мне делать на Гавайях? 

МАРГОЛИС. Лежать на песке, вынимать шило из задницы.

ЭВЕЛИНА. Третья попытка.

МАРГОЛИС. Ну, говори уже.

ЭВЕЛИНА. Я в Сыктывкаре!

МАРГОЛИС. Отличный выбор. Ты влюбилась, он шахтер?    

ЭВЕЛИНА. Я влюбилась, да! (Смеется). Ты видел моего избранника?

МАРГОЛИС. Не понял. 

ЭВЕЛИНА. Марголис, я же тебе ссылку кинула! Ты что, не посмотрел?

МАРГОЛИС. О господи. Который из них?

ЭВЕЛИНА. Все-е-е... Грандиозно, да?

МАРГОЛИС. Душа моя, тебя потянуло на животных, на старости лет?

ЭВЕЛИНА. Дурак ты, Марголис. Причем старый как раз.

МАРГОЛИС. Да, я Мафусаил. Легендарный еврей с прибамбасами... Я только не понял, почему я должен был смотреть этих качков?

ЭВЕЛИНА. Это называется - бодибилдер!   

МАРГОЛИС. Какая разница?

ЭВЕЛИНА. Они рвут телефонные справочники!  

МАРГОЛИС. Видел. У них  шредеры сломались, в республике Коми?

ЭВЕЛИНА. Они их рвут на скорость! Это такое соревнование.

МАРГОЛИС. Люди умеют распорядиться своей жизнью...

ЭВЕЛИНА. Этот чувак, который победил, - он порвал справочник за девять секунд!   

МАРГОЛИС. Это и есть твой избранник? 

ЭВЕЛИНА. Полторы тысячи страниц, Марголис! Руками, за девять секунд!

МАРГОЛИС. Я преклоняюсь перед этим достижением человеческого духа. Бах нервно курит в углу.

ЭВЕЛИНА. Бах ничего не понимал в современном искусстве! Но ты - неужели ты не сообразил, какой шар стоит в лузе? 

МАРГОЛИС. Знаешь, я на старости лет стал ужасно консервативен. Тяготею к старой доброй классике: Магритт, Уорхолл...  

ЭВЕЛИНА. Какой Уорхолл? Я взорву рынок, Марголис! И ты мне в этом поможешь. 

МАРГОЛИС. Душа моя, прости, я завязал с акционизмом… Я уже бог знает сколько лет не обнажал гениталии, я старый человек…

ЭВЕЛИНА. Марголис, прости, но твои гениталии - это прошедший день.

МАРГОЛИС. А вот сейчас было обидно.

ЭВЕЛИНА (смеясь). Ты классик! тебя слышат в мире. А я гениальную вещь придумала, правда. Твой Уорхолл отдыхает. Я сейчас с ним встречаюсь …

МАРГОЛИС. С Уорхоллом?  

ЭВЕЛИНА. С бодибилдером!   

МАРГОЛИС. Погоди. Ты правда, что ли, в Сыктывкаре?

ЭВЕЛИНА. Ты думал, я шучу? Все, прости: пошла производить впечатление на простого смертного. Потом напишу. Мы на пороге славы, дорогой! Ты еще пожалеешь, что я от тебя ушла.

МАРГОЛИС. Душа моя, я только перестал жалеть, что ты пришла. Дай перевести дух.

ЭВЕЛИНА. Марголис, ты меня раскрутишь с этим проектом, я тебе слово даю! Иначе я выпью из тебя всю кровь.

МАРГОЛИС. Что ты придумала?

ЭВЕЛИНА. Все, бегу, а то уйдет! Потом расскажу.

Сцена 2.

Бар отеля.  Степанов сидит, напряженно глядя по сторонам. Звучит попса. Входит Эвелина. Степанов встает. Несколько секунд они рассматривают друг друга.

ЭВЕЛИНА. Садитесь.

Степанов садится.

ЭВЕЛИНА. Я тоже сяду, ладно?

СТЕПАНОВ. Да, это… 

Делает неловкий жест. Эвелина садится.

ЭВЕЛИНА. Вы – бодибилдер Степанов.

СТЕПАНОВ. Да. Ге…  Геннадий.

ЭВЕЛИНА.  Это лишнее. «Бодибилдер Степанов» - это так прекрасно!  А я – Эвелина Ольшанская.

Протягивает визитную карточку. Степанов несколько секунд  смотрит в карточку, потом поднимает глаза.  

ЭВЕЛИНА. «Contemporary art» значит - современное искусство.

СТЕПАНОВ. А-а…

ЭВЕЛИНА. Теперь поняли.

СТЕПАНОВ (после паузы). Ну, да.

ЭВЕЛИНА. А я как раз и есть artist. Художник! Вы художников знаете каких-нибудь? (Пауза).  Ну, Шишкин, Айвазовский…

СТЕПАНОВ. Знаю.

ЭВЕЛИНА. Нравятся?

СТЕПАНОВ. Честно? Нет.

ЭВЕЛИНА. У вас отличный вкус, Степанов!  Мы просто созданы друг для друга.  

СТЕПАНОВ. Да?

ЭВЕЛИНА. Я хочу предложить вам работу в моем проекте.

СТЕПАНОВ. Я не умею рисовать.

ЭВЕЛИНА. И я не умею. Уже давно никто не умеет рисовать, Степанов! В этом вообще нет необходимости. Зато вы отлично рвете справочники! (Пауза). Эта толстая книга, которую вы рвали на шоу, - это был справочник, «Желтые страницы».

СТЕПАНОВ. А, да. Они желтые… были. 

ЭВЕЛИНА. Потрясающе...

СТЕПАНОВ. А?

ЭВЕЛИНА. Я говорю: вы потрясающе это делаете! Сколько вам заплатили на том шоу?

СТЕПАНОВ. А что?

ЭВЕЛИНА. Степанов, я не из налоговой.

СТЕПАНОВ. Нормально заплатили.

ЭВЕЛИНА. Тысяч сорок?

СТЕПАНОВ. Х-хе… Хрен там. Простите.

ЭВЕЛИНА. Ничего-ничего, эти слова я тоже знаю... Так сколько они вам заплатили?

СТЕПАНОВ. Пятнашку.     

ЭВЕЛИНА. Рублей, надеюсь.

СТЕПАНОВ. Да.

ЭВЕЛИНА.  Я буду платить больше.

СТЕПАНОВ. Сколько?

ЭВЕЛИНА. Двадцать… пять. 

СТЕПАНОВ. А что мне надо будет делать?

ЭВЕЛИНА. То же самое, Степанов. Рвать толстые книги руками. У вас зарубежный  паспорт есть?

СТЕПАНОВ. Нет.

ЭВЕЛИНА. Надо будет сделать. Я это оплачу, разумеется. Ну, и командировочные, проживание... М-м? Как вам мое предложение?

СТЕПАНОВ. Нормально. (Пауза). Это вы из Москвы приехали?

ЭВЕЛИНА. Да.

СТЕПАНОВ. Из самой Москвы?

ЭВЕЛИНА. Из самой. Увидела вас в интернете, Степанов, и поняла: хочу в Сыктывкар! 

Пауза.

СТЕПАНОВ.  А куда мы поедем?

ЭВЕЛИНА. Мы поедем, Степанов… мы помчимся… Ой, куда мы только не поедем… Боюсь, вам предстоит увидеть мир. А миру предстоит увидеть вас!  Возможно, вам придется выучить несколько слов для прессы. (В ответ на протестующий жест Степанова). По-русски! 

СТЕПАНОВ. А-а... Сделаем. А что за слова?

ЭВЕЛИНА. Я вам напишу. Это будут слова протеста.

СТЕПАНОВ (вставая). Не-е, я не согласен!     

ЭВЕЛИНА. Да не против Путина протеста!

СТЕПАНОВ. А против кого?

ЭВЕЛИНА. Против всего остального! Вообще!

СТЕПАНОВ. Это как?

ЭВЕЛИНА. Сядьте. Да сядьте же! Я вам все напишу, Степанов! Не волнуйтесь, все будет хорошо. 

СТЕПАНОВ.  Да?

ЭВЕЛИНА. Я вам обещаю. И давайте закажем что-нибудь в честь нашей встречи?  Я угощаю.

СТЕПАНОВ. Я сам могу угостить.

ЭВЕЛИНА. Конечно! Но сегодня угощаю я:  я же вас пригласила! Что вам взять?

СТЕПАНОВ. Энергетик и булку с маслом.

ЭВЕЛИНА. Можно не так скромно…

СТЕПАНОВ. Две булки с маслом. И два энергетика.

ЭВЕЛИНА. Мы их победим, Геннадий. Мы их всех порвем.

СТЕПАНОВ (вдруг улыбается). Я готов.

Сцена 3.

На экране, с характерными звуками мессенджера, лесенкой, возникает переписка.

EVELINA 

Название акции – «Бунт человека!»

Содержание - человек рвет своими руками культовые книги

Маркса, Фрейда, Коран, Уголовный Кодекс

Место проведения акции: крупные города, центры цивилизации

NATAN

Неплохо.

EVELINA 

Я знала, что тебе понравится.

NATAN

За Коран оторвут яйца, остальное годится

EVELINA

Кому оторвут?

NATAN

Всем.

EVELINA

Без Корана плохо.

NATAN

Оторвут

EVELINA

Пару сур хотя бы

NATAN

Не зацикливайся

А история перспективная                                                                     

Дарвина еще можно еще порвать

Ницше

Учебник арифметики   

EVELINA. 

Конституцию США?

NATAN

Легко.

Раз в месяц главное

Рвать что-нибудь

А то забудут на хер

EVELINA. 

Давай встречаться

NATAN

Давай

Дурачка-то привезешь?

Поглядеть

EVELINA

Ой, это песня. Ты таких не видел

NATAN.

Я весь в предвкушении

Сцена 4.

Степанов у себя дома. Он ест белую булку, запивая из банки со сгущенкой, и читает по бумажке.

- Мозг современного человека, как Лаокоон змеями… - Лоокоон… - змеями! - опутан навязанными ему ценностями. Глобализация делает его беззащитным… - фигасе, беззащитным… - перед валом чуждых ему доктрин и концепций. А, в этом смысле… Человек, придавленный доминацией псевдозначимых… Это че, вообще? Это я - наизусть? (Смотрит на карточку). Эвелина Ольшанская.  (Вздыхает, нюхает карточку, снова смотрит в текст). Валом - чуждых - ему - доктрин! Лоокоон, епическая сила. Во я попал!

Берет из пирамиды на кухонном столе новую банку сгущенки, консервный нож – и с одного привычного удара делает дырку. Пьет.

Затемнение.

На экране - с характерным эффектом студийной вспышки - возникает фотография Степанова на загранпаспорт. И – со стуком штемпеля - сам загранпаспорт.  

ОБЪЯВЛЕНИЕ ПО АЭРОПОРТУ. Заканчивается посадка на рейс Аэрофлота 2578 Москва-Лондон. Опаздывающих просьба срочно пройти к гейту номер двадцать шесть. Повторяю…

Звук взлетающего самолета.

Сцена 5.

За окном - Лондон.

Эвелина в гостиничном номере. 

ЭВЕЛИНА. Кисилевская, ты не представляешь, что это было! Прямо в Сити, говорю тебе! перед входом в главный офис! Всю их банковскую документацию за прошлый год изорвал руками! В обеденный перерыв, прямо на глазах у этих клерков! У них фиш энд чипс назад пошел. Повыбегали все, с пивом в руках... Стоят, охреневают. Один аплодировать начал, другой полицию вызвал. А третий, прикинь, в офис метнулся и еще ему папок в тележке выкатил, типа на бис.  На мобилы снимают, смеются..  А этот рвет и кричит, как Кинг-конг. Рвет и кричит! Вместе с папками, картонными! Он картон тоже рвет, - ты не представляешь, какая  там сила! Монстр натуральный! Сыктывкар рулит! Снимала, конечно! - зачем я это делаю-то? Да они сами снимали, уже вирусная рассылка пошла. Ты погляди в интернете! Две тысячи перепостов за час! А что ему, дураку, сделается? Документы проверили и отпустили. Я ему настрого запретила рот открывать, а адвокат заранее рядом стоял. Да здесь он уже, в отеле, - сгущенку пьет на нервной почве. Ой, я тебе не говорила? Он только белый хлеб ест и сгущенку! Ага, диета! С собой привезли. Ящик сгущенки! - таможенники обалдели. Ой, прости, я тебе потом позвоню! У меня вторая линия. Какая ты догадливая! Расскажу, расскажу…  (Переключает линию). Алло! Алло! Это я. Лисовой, ты меня слышишь? Алло!

Сбрасывает номер и перезванивает сама.

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Hi! You have called artist Edward Lysovoj. If to you is what to tell to me, speak after hooter. Вы позвонили художнику Эдуарду Лисовому. Если вам есть что сказать мне, говорите после гудка.

ЭВЕЛИНА (после гудка). Лисовой, это я. Ты мне звонил… Я в Лондоне… Ау...

Ждет ответа. Отжимает трубку. Вздыхает. Берет сумочку, вынимает конверт с деньгами, отсчитывает несколько бумажек, кладет в другой конверт. Снимает трубку гостиничного телефона и набирает четыре цифры.

ЭВЕЛИНА.  Степанов? Это Ольшанская. Что делаете? Телевизор - это правильно: отдыхайте… Девятьсот программ? Так это же хорошо! А давайте их все посмотрим! Нет, не вместе, нет… (Смеется). Шампунями можно пользоваться. И тапочками.  Они тут у всех белые, не берите в голову. Слушайте, борец с банковским спрутом, а вы гонорар хотите? А тогда зайдите ко мне быстренько. Четыреста седьмой номер. Четвертый этаж. Четыре – ноль – семь!

Звонок мобильного. Эвелина бросает трубку гостиничного телефона и хватает мобильный.

ЭВЕЛИНА. Алло! Лисовой… это ты. Да неужели. Ну, здравствуй, дорогой… Позвонил все-таки, снизошел до бедных поклонниц... Да  ладно. Да брось. Нет, ты говори, говори... Соври, мне же приятно! Лисовой, старый кот… Ты видел мою акцию, да? Ну, скажи: я крутая? 

Стук в дверь.

ЭВЕЛИНА. Ты позвонил, чтобы меня поздравить? А для чего? Ой... Вот еще раз это слово…  Да? Сильно?

Стук в дверь.

ЭВЕЛИНА. Лисовой, не морочь мне голову! Телка сама приперлась к тебе в Лондон; тело с доставкой на дом…  Старый ты мой любимый халявщик…

Стук в дверь. Эвелина в ненависти распахивает ее. За дверью стоит Степанов.

Следующая минута ее телефонного разговора сопровождается (в перерывах между репликами) яростной немой жестикуляцией Эвелины: какого хрена вы колотите? – входите скорее! – берите конверт! – вот он, на кровати!   

ЭВЕЛИНА (в трубку). Хоть бы опроверг для приличия! Ах, ты честный… А что ты вспоминал?  М-м-м… какие подробности… Да… конечно… Я тоже вспоминала. Нет, не только это, не только… (Смеется). Да-а? Лисовой, будь осторожнее: я ведь сейчас поверю тебе, ты от меня потом не отвяжешься… Я свободна и очень опасна! (Смеется). А что это ты такой бесстрашный? В каком смысле «один»? Ах, в метафизическом? А в постельке небось, как всегда, не протолкнуться?  А что говорит наша соратница, муза сопротивления? Насчет метафизики, м-м? Ну, хорошо, так и быть: мы с тобой поужинаем – и концептуально обсудим все вопросы… Кон-цеп-ту-ально!

Степанов, уже с конвертом в руках, мнется в дверях, смотрит внутрь конверта. Эвелина яростно машет ему: да уходите же! 

Степанов уходит, осторожно прикрывая дверь.

ЭВЕЛИНА. Завтра в шесть? Ну, хорошо... Даже не заставлю себя уговаривать... Нет, я не против японской кухни,  дорогой, но на одних сушках ты не проскочишь. Ты должен изобразить страсть. (Смеется). Страсть, Лисовой, стра-асть! Ладно, не бойся меня. Текстани  адресок, дорогой. Я тебя целую. До завтра. Ба-ай!

Отжимает трубку.

ЭВЕЛИНА. Саке, аригото... Сладкий сукин сын. М-м-м... Харакири... (Вспомнив про Степанова).  Идиот!

Бросает трубку на диван, бросается к гостиничному телефону. И, дождавшись ответа, кричит в голос.

ЭВЕЛИНА. Степанов, вы дурак? Да? Дурак? Вы что, не видите, что я разговариваю? Что? Где "много"?

Бросается к кровати, хватает конверт, смотрит.

ЭВЕЛИНА. Степанов, вы не тот конверт взяли! Быстро назад! Четыреста седьмой!.. Взять, конечно!  Деньги – взять! Зачем вы мне без денег?

Бросает трубку.

ЭВЕЛИНА. Во дурак, а!

Сцена 6.

За окном - Париж.

Марголис и Степанов сидят за столиком в кафе.

МАРГОЛИС. Важный выбор предстоит нам, Геннадий. Улитки, кокиль сан-жак или фуа-гра?

СТЕПАНОВ.  А кто это?

МАРГОЛИС. Улитки?

СТЕПАНОВ. Нет. Вот эти, другие.

МАРГОЛИС. Кокиль сан жак – это морские гребешки. А фуа-гра, напротив, гусиная печень.

СТЕПАНОВ. Давайте печень.

МАРГОЛИС. Фуа-гра! Le choix excellent. Une minute, m., sera exécuté maintenant. (Отличный выбор. Одну минуту, месье, сейчас будет исполнено! - ВШ)

СТЕПАНОВ. Что?

МАРГОЛИС (отсмеявшись, официанту). Fua-gra pour mon ami, une douzaine d'escargots à moi - et deux coupes sovin'on-blanzh. (Фуа-гра для моего друга, дюжину  улиток мне - и два бокала совиньон-бланж - ВШ).

СТЕПАНОВ. Как это вы по-французски говорите...

МАРГОЛИС. А-а… Это как раз просто. То ли дело… Уаааа! (Показывает, как Степанов рвет книги, смеется).   Вот это – настоящее искусство. Ну? Как вам Париж?

СТЕПАНОВ. Неплохо.

МАРГОЛИС. Да? Пожалуй, вы правы: тут неплохо. Многим нравилось и до вас. Хорошо на свободе?

СТЕПАНОВ. Ну... да.

МАРГОЛИС. А вам какая свобода нравится?

СТЕПАНОВ. В смысле.

МАРГОЛИС. Ну, тут их много.

СТЕПАНОВ. Мне – вообще…

МАРГОЛИС. И мне вообще, Геннадий! Вообще – особенно.  М-да... Что-нибудь уже видели? Лувр, Орсэ…

СТЕПАНОВ. Да я…

МАРГОЛИС. Понимаю. Готовитесь к завтрашнему?

СТЕПАНОВ. Чего там готовиться.

МАРГОЛИС. Тоже верно. А приятно быть звездой?

СТЕПАНОВ. Ничо так. Забавно.

МАРГОЛИС. Восемьдесят тысяч просмотров… Это - как вы вчера сказали?

СТЕПАНОВ.  Не кот нассал?

МАРГОЛИС. Именно! Вы - сама природа, Геннадий. В вас есть что-то… притягательное… (Пауза). Против чего будем завтра протестовать?

СТЕПАНОВ. У меня там записано, в номере.

МАРГОЛИС. А в общих чертах?

СТЕПАНОВ. Против этой… тотали…тарности.

МАРГОЛИС. Нет. Против тоталитарности – это не здесь. Здесь - против то-ле-рантности.

СТЕПАНОВ. А что это?

МАРГОЛИС. Это, Геннадий, вот что. Это когда, допустим, я заказываю улиток, а вы твердо предпочитаете фуа-гра, но это не мешает нам вместе выпить по бокалу совиньон-бланж.

СТЕПАНОВ. А-а. Понял.

МАРГОЛИС. А впрочем… (Смеется). Уаааа! (Показывает, как Степанов рвет книги, снова смеется).  Какая разница! (Пауза). Вам Эвелина нравится?

СТЕПАНОВ. А?

МАРГОЛИС. Эвелина, говорю, – нравится?

СТЕПАНОВ. А что?

МАРГОЛИС. Не напрягайтесь, мой дорогой… Мы не конкуренты. Мне она тоже нравилась… когда мне нравились женщины. Она такая сексуальная... когда захочет… И скажу вам по секрету, как другу: ей нравятся элегантные мужчины. Она западает на правильные запахи, прикиды… Знаете, вам надо приодеться. И Париж – отлично место для этого! А мы как раз в Марэ, и в двух шагах тут – замечательный бутик… Сейчас съедим по фуа-гре с улиткой и пойдем вас упаковывать, м-м? Покажем им класс. Вы не против?   

Степанов молчит.

МАРГОЛИС. Ну, вот и славно. И не бойтесь меня. Все будет хорошо.

СТЕПАНОВ. Правда?

Сцена 7.

Утро следующего дня.

Эвелина  перед зеркалом пробует разные варианты одежды на выход. К каждому варианту она примеряет выражение лица. Перепробовав несколько, возвращается к первому варианту. Примеряет лицо, садится в изнеможении. Набирает номер.  

ЭВЕЛИНА (в трубку). Марголис, ты мне нужен. Зайди!

Делает еще одну самостоятельную попытку: нечто экстравагантное. Сама в ужасе от увиденного. Строит рожу отражению. Стук в дверь.  Эвелина успевает еще раз поменять прикид - и  только тогда открывает.

МАРГОЛИС (войдя и рассмотрев).  Ну, что же… Все зависит от постановки задачи. Какие цели мы ставим сегодня? Отбиваем Лисового у жены – или бросаем вызов общественному лицемерию, м-м?

ЭВЕЛИНА. Сволочь ты, Марголис. Никакого сочувствия девушке!

МАРГОЛИС. Я весь сочувствие. Я только и делаю, что сочувствую. Притащился за тобой в Париж...

ЭВЕЛИНА. За мной? (Пауза). Прости.

МАРГОЛИС. Тебе идет легкое хамство. Вписывается в образ. А мальчик забавный, да... Он так старается. В тебя влюблен.

ЭВЕЛИНА. Он?

МАРГОЛИС. Ну, не я же.

ЭВЕЛИНА. Хе. Спасибо, что предупредил.

МАРГОЛИС. А что Лисовой? Он уже наш?

ЭВЕЛИНА. Мы работаем над этим.

МАРГОЛИС. Так он придет на презентацию, скажет слова?

ЭВЕЛИНА.  Он придет - ко мне! А попиарить меня - успеет, никуда не денется.

МАРГОЛИС. Мои поздравления...  Но надо еще поработать над образом - я думаю, в сторону суки-стервы. Это его проберет, старого сластену. Только давай скорее: будут пробки, опаздывать нельзя.

Стук в дверь. Они переглядываются. Снова стук в дверь.

ЭВЕЛИНА. Я ему не говорила, где я.

МАРГОЛИС. Я сейчас исчезну.

ЭВЕЛИНА. Куда? В шкаф? Не смеши меня.

Еще стук в дверь.

Эвелина, быстро наведя порядок  в одежде и номере, открывает -  и застывает, пораженная.

Входит Степанов. Он пиджаке от Хьюго Босс  на майку, элегантном кашне, в брюках со стрелкой. Он явно готовился что-то сказать, но передумал, увидев Марголиса - и просто стоит теперь посреди номера. Он заметно пьян.

ЭВЕЛИНА (Марголису). Так. Твоя работа?

МАРГОЛИС. Я только одевал. Когда вы успели, Геннадий?

Степанов показывает Марголису сжатый кулак, потом этот "рот фронт "превращается  в знак V.

ЭВЕЛИНА. Ну, здравствуйте, Степанов.

Степанов кивает.

ЭВЕЛИНА. Чем обязана?

СТЕПАНОВ. Здрас-сь.

ЭВЕЛИНА. Я задала вопрос. 

СТЕПАНОВ. Что?

ЭВЕЛИНА. Зачем вы пришли, Степанов?

СТЕПАНОВ. Пришел.

ЭВЕЛИНА. Вот и славно. А теперь уходите.

СТЕПАНОВ. Не уйду.

ЭВЕЛИНА. О господи. (Марголису). Что ты с ним сделал? Был нормальный человек, рвал книги...  Ой, ему же сегодня рвать!  

МАРГОЛИС. Зря ты сказала это слово.

ЭВЕЛИНА. О господи...

СТЕПАНОВ. Мне плохо.

МАРГОЛИС. Да, друг мой, давайте пойдем отсюда - и попробуем в другой раз.

СТЕПАНОВ. Чего "в другой". (Эвелине). Не нравлюсь?

ЭВЕЛИНА. Мне - нет. А ему - да.

СТЕПАНОВ. Пидор.

ЭВЕЛИНА. Вы, Степанов, дурак!

МАРГОЛИС. Я - гей. А кто тут пидор, подумайте сами.

СТЕПАНОВ (после паузы). Он чего, про меня?

ЭВЕЛИНА. Как вы догадались?

СТЕПАНОВ (подумав). Я пойду.

МАРГОЛИС. Провожать не буду.

СТЕПАНОВ (идет к двери, останавливается). А че ты говорил: понравится ей... (Эвелине, передразнивая ее возмущение). О, о! (Увидев себя в зеркале).  Хуясссе...

Смеется. Уходит.

ЭВЕЛИНА. Ты, оказывается, тоже дурак, Марголис. Ой! Надо срочно найти кого-нибудь на сегодня!  Я его оштрафую!

МАРГОЛИС. Бедолага...  А ты безжалостная какая-то, - посмотри, как корежит парня! 

ЭВЕЛИНА. Кусок мяса.

МАРГОЛИС. Да? А ты, значит, элита? Носишься по номеру с перьями на голове, из-за какого-то говнюка.    

ЭВЕЛИНА. Не смей так говорить! Не смей!

МАРГОЛИС. Это констатация, душа моя.

ЭВЕЛИНА. Найди мне другого бодибилдера, Марголис! Час остался!

МАРГОЛИС. Не паникуй. Приведу в порядок этого. Два пальца в рот - и в душ.

ЭВЕЛИНА. Не увлекись только в душе. (Пауза). Прости. У меня нервы ни к черту…

МАРГОЛИС. Ты похожа на страуса, дорогая. Давно хотел тебе сказать. На обезумевшего страуса. Причем не из зоопарка даже, а из цирка. Хорошо, что я гей...

ЭВЕЛИНА.  Какая ты гадина, Марголис! А ну немедленно скажи, что я красавица, и ты просто злишься! 

МАРГОЛИС. Красавица, красавица... Только сними на хер эти перья, потому что в них ты похожа на страуса. Одень что-нибудь пристойное, а я пойду готовить твой кусок мяса...

Сцена 8.

Фотография на полосе французского журнала: Степанов рвет толстенную книгу.

Еще одна журнальная полоса – по-немецки.

Ряд селфи Степанова:  Берлин,  Вена,  Нью-Йорк…

И вот - Венеция. Степанов в шляпе гондольера и майке с надписью "Freedom", сидя в кафе у пристани, хрустит рожком мороженного.

Потом делает селфи; пальцы буквой  v.   

Посылает снятое кому-то в соцсетях.

Снова тычет в айфон;  звук соединения в скайпе.

СТЕПАНОВ. Лешастый!

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Геныч, ты? Погоди, щас...

СТЕПАНОВ. Видео включи!

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Да щас, говорю...  Бляяя!

Степанов смеется.

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Это ты где?

СТЕПАНОВ. В Венеции!

МУЖСКОЙ ГОЛОС. В самой Венеции?

СТЕПАНОВ. Ну да.

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Покажи.  (Степанов делает айфоном обзор).  Бляяя...

СТЕПАНОВ. Вот и я о чем!

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Ты же в Америке был!

СТЕПАНОВ. Ну. А теперь здесь.

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Делово-ой...

СТЕПАНОВ. Работаю по линии культуры, Лешастый! Рву книги.

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Да ты говорил... Спроси там, не нужно кому? Я тоже могу.

СТЕПАНОВ. Спрошу, ага. Как там наши?

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Да хули наши? Качают железо. Николаев договорился - скоро в Первоуральск поедем, на фестиваль. Обещают кормить.

СТЕПАНОВ. Здорово.

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Да хули "здорово"...  Востриков у меня живет.

СТЕПАНОВ. Чего-о?

МУЖСКОЙ ГОЛОС.  Да он от Зои ушел. 

СТЕПАНОВ. А, в этом смысле.

МУЖСКОЙ ГОЛОС. В каком еще-то... Она его выгнала из-за этой, маленькой. Которая ходила к нам…

СТЕПАНОВ. Так она его выгнала – или он ушел?

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Она его выгнала, а он ушел.  Теперь у меня.

СТЕПАНОВ. Здорово…

МУЖСКОЙ ГОЛОС.  Да хули здорового, Геныч? Сидит, пьет. Ты когда назад?

СТЕПАНОВ. Не знаю. А чего?

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Не, ну так… Ты же, когда все книги порвешь, - ты же назад?

СТЕПАНОВ. Ну да.

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Нинка про тебя спрашивает. Когда да когда.

СТЕПАНОВ. Не знаю…

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Все время спрашивает. Что сказать-то ей? 

СТЕПАНОВ. Скажи… чего-нибудь!  Ну, все, давай там, нашим привет...

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Давай.

Степанов отключает скайп.

Пауза.

СТЕПАНОВ (озадаченно). Назад...

...........................................................................