Алексей Шипенко
«Sudzuki 2»

Действующие лица:

Велосипедист падает в лужу. Счастливо улыбается. К.К. смотрит вслед уезжающему Мехмету, кричит что-то, но Мехмет не слышит. Пауза.

. . .

Проходит несколько минут. Дождь продолжается.

К. К. подставляет лезвие ножа под воду, срывающуюся с крыши гаража, романтически наблюдая за исчезновением крови. Затем неспеша складывает и прячет нож в карман, одновременно ощупывая себя в поисках сигарет. Оглядывается по сторонам. Сигарет нет, прохожих тоже. К. К. нагибается к Велосипедисту, ищет у него, останавливается, безнадежно машет рукой, мычит нечленораздельное. Опять роется у себя, теперь уже в поисках монет для сигаретного автомата. Выуживает две марки, обращается к велосипедисту, находит в его недостающие три, благодарит

и, радостно повизгивая, убегает, предварительно долго выбирая движением рук направление.

Велосипедист продолжает мирно покоится в луже.

Появляется группа уходивших на помощь товарищам турков. Выглядят, как трусящий по саване бегемот: прикрываясь от дождя грязным брезентовым автомобильным чехлом, вбегают в гараж, включают свет, скидывают брезент, отряхиваются. Али бросается к кофеварке.

А л и. Каурды-баурды, токваламанды-йок! Йок! (Хохочет.) Калыур мук-мук! (Меняет фильтры, засыпает кофе, заливает воду.)

К а м а р д ы (тихо). Виштева-бхагавадгита...

А л и  и  Т р е т и й (уважительно). О-о-о! Гита-бхагавад-бхагавад-гита!

К а м а р д ы Тарикур бакшиш Ригведа.

А л и  и  Т р е т и й (совсем уважительно). Ригведа-бакай-ригведа!

К а м а р д ы. Шурун.

А л и  и  Т р е т и й. Ой, шурун, арды, ой, шурун!

К а м а р д ы (указывая пальцем на кофеварку). Лук-лук...

А л и  и  Т р е т и й (внимательно, долго смотрит в направлении пальца Камарды. Пауза.) 

К а м а р д ы (еле слышно). Сиур...

А л и  и  Т р е т и й издают восхищённый вздох. Ждут кофе. Возвращается К. К.  Дождь перестает.

К. К. закуривает красный «Галуаз», рассматривает лежащего Велосипедиста.  Замечает вернувшихся турок и радостно уходит в гараж.

К. К (сияя). А я уж думал, не случилось ли чего! Вот! А Мехмет-то ушел! А моя пришла, да ушёл!  (Смеётся.) Велосипедист его продал! Хусейну. За полтинник! А потом...

Взгляд К.К. приковывает валяющийся на полу брезент. Ни слова туркам не говоря и ничего не объясняя, К. К. поднимает брезент, выходит с ним за дверь, прикрывает лежащего Велосипедиста, подтыкает ногой под тело. Затем, также без комментария, возвращается в гараж. Турки молча следят за его действиями, а по его возвращении начинают активно между собой разговаривать (никто из них лежащего снаружи Велосипедиста не видит).

А л и. Ариверды дахлемба зашивал...

Т р е т и й (кивает). Пердундур!

К а м а р д ы. Юрведа замырох аспирин зуга!

Х о р о м. Аспирин, замырох, аспирин!

А л и (победно). Вардун!

Т р е т и й. Угу. Вардун.

К. К. Вот-вот, я ему тоже самое говорил... (Машет рукой в сторону Велосипедиста.)

Телефонный звонок. Некоторое время никто не двигается с места. Затем к трубке подходит Али.

А л и. Кулуй! (Слушает.) Не знаю такого... Я к его машине и пальцем не притрагивался! (Слушает.) Как я могу нести ответственность, если я даже не знаю, как этот его красный “Порше“ (жест

в сторону красного “Порше“) выглядит! (Зажимает рот рукой, делает странные глаза, затем переносит зажим со рта на трубку, пронзительно шепчет остальным.) Пушвертай курды-мурды тоталь шаден! Пушвертай кулым тоталь капут!

К а м а р д ы. Du bist ein Idiot! (нем. – Ты идиот!)

А л и (согласно кивая). Кретин! (Снова в трубку.) Да-да, я слушаю! (Слушает.) Никаких бумаг мы подписывать не будем! (Прикрывает трубку, остальным.) Параван калым полицайпрезидент...

К а м а р д ы  и  Т р е т и й (хором). Вай-вай-вай-вай-вай-вай-вай...

А л и (истерично, в трубку). Найн, я болен, лежу в клинике! Открытый перелом! (Бросает трубку на рычаг, садится на пол, обхватывает голову руками, раскачивается.) Жаридур балван! Ой, жаридур-дыр-дур! Ой, балван...

К. К (участливо). У вас неприятности?

Турки поворачиваются в сторону К. К. Пауза. Али перестает, завывает и раскачивается. Из-под брезента на улице раздаётся глухой стон. К. К. делает успокаивающий жест, выходит из мастерской, пинает брезент ногой.

К. К.  (шипит.) Молчи, сволочь! (Возвращается обратно.) Я говорю, если у вас неприятности, так их надо устранять! (Али.) Если тебе, друг, нужна моя помощь - скажи! (Протягивает руку сидящему на полу Али.) Говори!

Пауза. Али молчит.

Ну! Чего ты молчишь?

Пауза. Али медленно оборачивается к Камарды.

К а м а р д ы (подсказывает). Бамбарбия кергуду.

А л и. Сардын?

К а м а р д ы (кивая). Сардын.

А л и (К. К.). Мне нужна твоя помощь.

К. К. Молодец. Дальше.

А л и. Что - дальше?

К. К. Помощь какого рода тебе требуется - моральная поддержка или активное участие?

Пауза. Али снова медленно оборачивается к Камарды.

К а м а р д ы (ласково). Париман актив.

А л и (повторяет и переводит). Активное участие.

К. К. Готов.

К а м а р д ы (после небольшой паузы, К. К.). Нам нужно вновь покинуть гараж, только теперь надолго.

К. К. Понял.

К а м а р д ы (указывая на “Порше“). И эта красная машина должна сделать то же самое.

К. К. Понял.

К а м а р д ы. Я тебе ее дарю.

К. К. Понял. (Непонимающе машет головой.) Не понял. Как?

К а м а р д ы. “Порше“ вместо “Судзуки“. Идет? Но только немедленно. Аб зофорт.

К. К. не отвечает. Камарды кивает на выход.

Карамбий тыкурдым баклажан! (К. К.) Ключи. (Вкладывает ключи от “Порше “ в его ладонь, хлопает по плечу.)

Али и Третий присоединяются, хлопают тоже. Затем турки быстро уходят, перепрыгнув (один

за другим) через брезент.

К. К. остается один, машет им вслед, закуривает. Долгая пауза. Велосипедист стонет. К. К. пинает его ногой.

К. К. Уважай истину, студент. Отвлекаешь... (Курит, размышляет.)

Велосипедист стонет снова. К. К. смотрит на него брезгливо, выбрасывает окурок, нагибается

и принимается тащить Велосипедиста внутрь гаража, поминутно оглядываясь в поисках подходящего места. По старой памяти направляется к “Рено“. У машины размышляет, влезет ли тело в багажник, хотя видно, что нет. После некоторых колебаний открывает левую переднюю дверцу, собираясь усадить Велосипедиста на водительское место.

У дверей мастерской появляется Полицейский.

П о л и ц е й с к и й (в мастерскую не входя). Аллё! Есть тут кто-нибудь?

К. К. отпускает Велосипедиста (с громким стуком тело падает на пол), приближается

к Полицейскому.

К. К. (бойко). Я Вас внимательно слушаю, господин представитель! (Легкий полупоклон

и мусульманский жест.) Йабурды таркунзох!

П о л и ц е й с к и й (неожиданно для себя пытаясь повторить жест). Э-э... Это Ваша машина

на выезде запаркована?

К. К. (так же бойко). Никак нет, господин представитель! (Снова кланяется.) Акыурдох! У меня

и машины-то нет.

Полицейский снова кланяется, хотя сам не понимает, почему. Пауза.

П о л и ц е й с к и й (вдруг, уже повернувшись, чтобы уйти). А где все?

К. К. А простите, кого конкретно Вы имеете в виду?

П о л и ц е й с к и й. Хозяина. Как его там...

К. К. Камарды?      

П о л и ц е й с к и й. Вот-вот, этого... Ка... Ка...

Полицейский все еще медлит. К. К. делает широкий приглашающий жест.

К. К. Кофе не хотите?

Полицейский погружается в раздумья. Перед ним чудовищная дилемма: выпить горячего кофе или выйти в холодный вечер. Выбирает первое.

П о л и ц е й с к и й. С удовольствием. Я, правда, на службе...

К. К. Перестаньте, здесь все свои и все на службе. Я, например, здесь совершенно                случайно. Но при этом на службе. Представьте: служба, возникшая как таковая спонтанно, незапланированно, волею судеб... Нет, это пошло, возникшая, потому что... (Пауза.) Вас как зовут? (Наливает Полицейскому кофе.)

П о л и ц е й с к и й. Зенф. Иоханн Зенф. (нем. – Горчица. Иван Горчица.)

К. К. Вы были когда-нибудь в Истанбуле, Иван Горчица?

П о л и ц е й с к и й. Нет.

К. К. Жаль. Ну а как финский флаг выглядит, надеюсь, знаете?

Пауза. Полицейский в замешательстве. 

Он выглядит, как теневая сторона улицы в этом самом Истанбуле. (Задумчиво.) Странно. Сказал,

а только сейчас дошло: как же Вы с финским флагом-то познакомитесь, если в Истанбуле никогда не были? Вот ведь как в жизни бывает - некоторым всё (торжественно указывает себе на грудь),

а другим (ласково смотрит на Полицейского) - ни-че-... (Недоговаривает, достаёт из кармана нож.) Вы когда-нибудь человека убивали?

П о л и ц е й с к и й (кофе проглатывает, не выплевывает). Не приходилось. Вы?

К. К. (печально). Пытался.

Велосипедист мычит. К. К. брезгливо оглядывается.

Но судя по всему, без особого успеха.

Полицейский смотрит туда же, куда и К. К.

П о л и ц е й с к и й. Это он?

К. К. Угу. Зарезал. (Показывает Полицейскому нож.) Вот этим вот ножом. Иводор бурдюк!

Полицейский благодушно кивает, пьет кофе, рассматривает помещение.

П о л и ц е й с к и й. Нравится мне у вас тут, ребята... Тепло... (Направляется к выходу.) Спасибо

за кофе. (Делает шаг из гаража, замечает полосы крови, останавливается; К. К.) Кровь вытри. (Уходит.)

К. К. некоторое время тупо смотрит вслед ушедшему Полицейскому, переводя взгляд с дверей,

в которых он только что исчез, на тело Велосипедиста под брезентом, и обратно. Пауза. Звонит телефон. К. К. снимает трубку.

К. К. Автомастерская Камарды! (Слушает.) Объявление во “Вторые руки”? Да-да, давали. “Судзуки”, всё правильно. (Слушает.) Модель какая? Понятия не имею - сам ещё не видел. А что

в газете написано? (Слушает.)

Велосипедист стонет.

(В сторону “Рено”, раздражённо.)  Да не стони ты так - сердце вынимаешь! (В трубку.) Это я не Вам, простите... (Слушает.) Да не знаю я, какая коробка! Может, и  автомат! Я же говорю, сам не видел! (Слушает.) Да не ору я на Вас, с чего Вы взяли! (В сторону.) Фу, дура! (Слушает.) И какого года, тоже не знаю! Ничего не знаю вообще!

Велосипедист стонет.

Да заткнешься ты когда-нибудь или нет? (Кидает в Велосипедиста кофейным  стаканчиком;

в трубку.) Не Вам я, нет! Не надо затыкаться, прошу Вас! Прошу Вас, не кладите трубку! (Слушает, умоляюще скулит.) Вас как зовут? Симоне? Кордула? Гундула? А-а-а, все женские имена суть одно - Штеффи... У меня подружка была, Штеффи, будь она проклята! Студентка! Филолог!

Велосипедист стонет.

Ну давай, постони, постони, а я послушаю! Пожалуйста! (В трубку.) Нет, нет, это я не Вам постонать предлагаю, не Вам, не-е-е-т! Ни в коем случае! Вы что же, думаете, я - телефонный онанист? Стою тут и в штанах ковыряюсь? Как же! Вы полагаете, я Вас, как говорится, даже трахнуть не способен? (Расходясь.) Да Вы знаете, каких он у меня размеров, Штеффи? Вы знаете сколько он у меня весит? Он Вас насквозь продырявит, как торпеда - скумбрию горячего копчения! Берегитесь! (Слушает, внезапно становится скромным и тихим.) Как Вы сказали? Адрес? Какой адрес? Мой? “Судзуки”?

Пауза. К. К. смотрит в пространство, отодвигает трубку от уха, затем говорит голосом Брюса Виллиса.

(В трубку.) Четвёртый район. Автомастерская Камарды.

Кладёт трубку на рычаг. Велосипедист на этот раз стонет как-то странно, по-другому. К. К. томно смотрит в его сторону. В этот момент снова раздается телефонный звонок.

(Снимает трубку.) Автомастерскаä Камарды! (Слушает.) Не понимаю... Мехмет Вам нужен, да? Нет его, ушёл. По-ни-ма-е-те? Ушел! (Слушает.) Какой еще ПА-ПА, а? Сначала научитесь по-немецки изъясняться, а затем уже “Телекомом“ пользуйтесь! Договорились? (Кладет трубку на рычаг, возвращается к Велосипедисту, поправляет брезент, и тащит весь этот куль  в сторону красного “Порше“.)

В мастерской вновь появляется Полицейский. К. К. пытается открыть багажник “Порше“, Полицейского не видит. Багажник не поддается.

П о л и ц е й с к и й. Не так это делается, молодой человек, не так.

К. К. (оборачиваясь на голос; зло). А как? Как?

П о л и ц е й с к и й. Сейчас покажу... (Подходит к машине, достаёт из кармана набор отмычек, быстро, оперативно открывает багажник, гордо распрямляется и смотрит на К. К. в ожидании комплиментов.)  А? Каково?

К. К. Ого-го!

П о л и ц е й с к и й (кивая на куль с Велосипедистом). Полбарана дашь?

К. К (в ужасе). Что-о-о?

П о л и ц е й с к и й (просительно). Ну хотя бы ногу...

К. К. Ногу?

П о л и ц е й с к и й (широко улыбаясь). Шутка. Не нужен мне твой баран, питайся сам. (Заглядывает в багажник.) Куда класть?

К. К (удивляясь). В багажник.

П о л и ц е й с к и й. Да он забит!

К. К (заглядывает, шарит руками, бормочет). Действительно...

П о л и ц е й с к и й. Может, по частям? Разделаем - и порядок!

К. К. Не надо!

П о л и ц е й с к и й. Перестань! Я известный гриль-мастер, у меня на даче знаешь, какие “парти” случаются! Топор есть?

К. К. Не знаю... Нет!

П о л и ц е й с к и й. А нож? Большой нужен, охотничий.

К. К. Не знаю... (Выхватывает из кармана подаренный Мехметом.) Вот такой есть, ты уже видел. Подойдет?

П о л и ц е й с к и й. Нет, этот не годится. Игрушка турецкая...

К. К. Другого нет.

Велосипедист мычит. Полицейский берётся за пистолет.

П о л и ц е й с к и й. А может, пристрелить, чтоб не мучился? А потом разделать.

К. К. Он мне живой нужен.

П о л и ц е й с к и й. Зачем? Ты когда его потреблять-то собираешься? Если завтра, нужно немедленно забивать!

К. К. Я еще не решил.

П о л и ц е й с к и й. А зачем тогда ты его “подколол“?

К. К. Турецкий обычай. Барану надо дать “покровить“ перед его превращением в шашлык. Мясо лучше будет, вкуснее. Понял?

П о л и ц е й с к и й. Понял. Запомню. Надо, чтобы покровил. (После паузы.) Что делать будем?

К. К. Загружать. (Активно принимается выбрасывать из багажника какие-то плотные целлофановые пакеты; с остервенением швыряет их за спину.)

Полицейский подхватывает инициативу К. К.  Пакеты летят к стене мастерской, увешанной инструментами и автомобильными деталями. Некоторые пакеты остаются целыми, некоторые разрываются. Из разорванных вылетает белая пудра и повисает в воздухе позади Полицейского

и К. К.. Чихая и утираясь, мужчины освобождают багажник, бодро подхватывают куль

с велосипедистом, загружают, захлопывают крышку.

(с одышкой) Ну вот, теперь можно и закурить… (Полицейскому) Угощайся!

П о л и ц е й с к и й. А пивка нет? Сейчас бы…

К. К. В холодильник загляни! (Кивает в сторону стойки и стены, усыпанных белым порошком.)

Полицейский отправляется открывать холодильник. Чихает, пачкается руками в порошке, утирает лицо. Находит холодильник, открывает дверцу, снова чихает, и застывает, тупо глядя в его гостеприимное пространство. Пауза.

Ну что, нашел? Есть там пиво?

П о л и ц е й с к и й (покачиваясь, со смехом). Пиво? Ха! Да его тут сколько угодно! Море. Океан. Хоть залейся.

К. К. Так неси!

П о л и ц е й с к и й (странно мотая головой). Как же я океан-то перенесу? Над этим проблемом еще древние греки бились-бились-бились-бились-бились-бились…

К. К. движется к Полицейскому, подозрительно разглядывая налет белой пудры на вещах материального мира. Проводит по стойке рукой, слизывает чуть-чуть, довольно улыбается. У холодильника замирает рядом с неустанно смотрящим внутрь Полицейским. Смотрит туда же.

К. К. (таинственным шепотом). Так тут же только одна… (Медленно протягивает руку, медленно достает из холодильника бутылку Berliner pilsner, показывает Полицейскому) Одна.

Полицейский не реагирует. К. К. машет перед его лицом бутылкой. Никакой реакции.  Легким, элегантным толчком ноги К. К. захлопывает дверцу, и только тогда Полицейский отключается

от наблюдения, принимая совсем другую, преувеличенно жизнерадостную позу.

П о л и ц е й с к и й (очень громко). Пить! (Потирает руки.) Пить!

К. К. открывает о стойку. Удается ему это не сразу, а только после многочисленных попыток, посуда на стойке и сама её деревянная поверхность опрокидывается. Мужчины падают на пол

и лёжа потребляют продукт.

(Лицом вверх) Какой кайф! (Пьёт.)

Пауза.

К. К. Согласен! (Пьёт.)

Пауза.

Ты когда-нибудь с Истанбуле был?

П о л и ц е й с к и й (блаженно улыбается). Я сейчас там.

Пауза.

К. К. Значит, как свежевыстиранный финский флаг выглядит знаешь?

П о л и ц е й с к и й. Он прямо перед мной.

Пауза.

К. К. Я тебя люблю. (Целует Полицейского взасос.)

В гараж входят два господина в одинаковых масках,  изображающих Сергея Бубку. Из-под длинных плащей вынимают автоматы. Одни из мужчин даёт короткие очереди в сторону стойки (что-то стеклянное разлетается) и движется к «Порше». Второй, уходя, с пальбой воздерживается и принимается вскрывать багажник. Вытащив оттуда куль с Велосипедистом, мужчины быстренько уносят его. Занимает вся эта операция секунд 20, не более.

К. К. и Полицейский перестают целоваться, пьют, поднимаются на ноги. Оба белые, в пудре.

П о л и ц е й с к и й (патетически). Я отдам тебе самое дорогое, что у меня есть! (Снимает с себя кобуру с пистолетом, отдает К. К., затем расстёгивает китель, и начинает раздеваться.)

К. К. (так же). Приму без колебаний! (Принимает кобуру, кладет её в холодильник, расстёгивает брюки.)

Полицейский следует его примеру. Когда брюки обоих мужчин падают на пол, в мастерской появляется папа Мехмета, турецкий А г а в кепке, усах, пиджаке, с плетью.

А г а (указывает плетью на обнаженные ляжки мужчин.) Саквартын курдуй балык! Оквыртай

гомо-гомо! (Набирая обороты.) Педерасто бу, турма зиги-зиги! Агалуй! (Размахивается, пытаясь настичь стоящего ближе к нему К. К.)

Удар плетью с грохотом рассекает воздух. К. К. бросается прочь из мастерской, с трудом передвигаясь из-за упавших брюк. За ним идентичным способом следует Полицейский. Ага хлещет несколько раз вдогонку, успокаивается, возвращается в мастерскую, садится в позе орла на табурет в центре, покручивает ус, ждёт. Проходит несколько минут. Никого.  Ага в одиночестве.

Раздается телефонный звонок. Ага не реагирует. Телефон продолжает настойчиво звонить. Ага несколько раз оборачивается в его сторону, достаёт кепку, швыряет в телефон.

(Ругается.) Телефон дурук-дурум! Бардун!

В дверях мастретской возникают Полицейский и К. К. Осторожно наблюдают за движениями Аги. Ага (теперь уже без кепки) гордо восседает в центре. Вновь звонит телефон. Долго. Ага неспеша поднимается, приближается к телефону и начинает избивать его плетью до тех пор, покуда он не вырубается навсегда. На улице раздается шум тормозящего автомобиля. Полицейский и К. К. ретируются обратно в мастерскую – Ага с криками «Педерасто, кулуй!» бросается на них с плетью.

К. К. (Полицейскому). За мной, мент! (Подбегает к «Рено», вскакивает внутрь.)

Полицейский втискивается на соседнее с водителем сиденье, закрывает дверцу. Ага хлещет плетью по корпусу и ветровому стеклу «Рено». К. К. и Полицейский инстинктивно пригибаются.

В этот момент из остановившегося на улице автомобиля (BMW), мигающего аварийными сигналами, вылезают двое в масках и вносят в гараж куль с Велосипедистом. Ага их не замечает, яростно нахлестывая «Рено». Двое в масках останавливаются в дверях, разглядывая взбесившегося турка.

П е р в ы й. Этот?

В т о р о й. Не помню. Они все на одно лицо.

Мужчины оставляют куль в центре, приближаются к Аге, трогают за плечо. Ага оборачивается, кричит, а затем некоторое время с открытым ртом смотрит на маски.

П е р в ы й. Где стафф?

Ага мычит, мотает головой.

В т о р о й. Где порошок, падла? Говори!

От использования незнакомого русского А г а приходит в еще большее уныние.

П е р в ы й. Повторяю в последний раз, где стафф, падла?

А г а (тихо). Кумурмык нарзан…

В т о р о й. Что-о-о? Что ты сказал?

А г а (повторяет). Кумурмык нарзан…

Первый бьет Агу по лицу.  Ага отлетает к стойке и холодильнику.

П е р в ы й (Второму, тихо). Утюг…

Второй идет к мигающему BMW , открывает багажник, достаёт утюг, возвращается. Первый подтаскивает Агу поближе к розетке, связывает руки водопроводным шлангом, затыкает рот. Затем мужчины распахивают рубашку Аги, включают и ставят на живот утюг. Выпрямляются, осматриваются. Сдвигают маски так, чтоб можно было закурить. Закуривают.

В т о р о й (Первому). Смотри, Дуся, по-моему, порошок… (Проводит пальцем по стойке, пробует на язык.) Точно – дурь!

Первый контролирует, согласно кивает головой, ищет, находит в углу совок, щетку, и принимается аккуратно собирать порошок. Второй орудует шваброй (автоматы мужчины складируют

в холодильнике.) Ага с нагревающимся на животе утюгом проявляет признаки беспокойства.

К. К. и Полицейский наблюдают из «Рено». Мужчины в масках ссыпают порошок в карманы, делают кульки из газет, используют кофейные фильтры. Периодически мужчины чихают, движения их замедляются и декоординируются. Ага стонет, куль с Велосипедистом тоже.

П о л и ц е й с к и й. Я выхожу! Поможешь?

К. К. Спрашиваешь!

Полицейский нервно ощупыватся.

Ты что ищешь?

П о л и ц е й с к и й. Оружие.

К. К. Какое?

П о л и ц е й с к и й. Огнестрельное.

К. К. (вынимает ножик Мехмета). Могу предложить холодное.

П о л и ц е й с к и й. Да отстань ты со своим карандашными точилками! (Истерически ищет.)

К. К. Дурак! Я, между прочим, этой точлкой человека зарезал!

П о л и ц е й с к и й. Ну и гордись теперь этим всю жизнь! (Кричит.) Где мой пистоле-е-ет!!!

Одновременно кричат Ага и Велосипедист. Мужчины в масках ни на что не реагируют,

ибо, приостановив собирательство, заняты исключительно потреблением порошка.

К. К. (оглядывая гараж). По-моему, мы его там оставили…

П о л и ц е й с к и й (встревоженно). Где?

К. К. Снаружи. (Тычет в ветровое стекло.)

П о л и ц е й с к и й. Это не дело. Надо найти… (Пробует открыть дверцу.)

Дверца не открывается. Полицейский пробует настойчивее, давит плечом, ругается. Некоторое время проходит в борьбе. К. К. наблюдает, легко, демонстративно открывает свою, вылезает из машины, поднимает брюки, застегивает, подходит к дверце со стороны Полицейского, открывает, делает приглашающий жест.

К. К. Прошу...

Ага и Велосипедист оглушительно стонут.

Полицейский поднимает и застёгивает свои форменные брюки, отправляется на поиски пистолета. К. К. замечает лежащий на полу в центре куль с Велосипедистом, тащит обратно

к «Порше». Полицейский опускается на колени, ползает возле стойки с Агой и утюгом, между ногами мужчин в масках.

К. К. открывает багажник и пытается засунуть в него Велосипедиста. Куль всё время выскальзывает, валится на пол. Живот Аги начинает дымиться. Мужчины в масках поют русские песни и похохатывают. Снаружи, у ворот, появляется Хуссейн с велосипедом, машет К. К.

Х у с с е й н. Коллега! Насос забыл дать!

К. К. (бросает куль, смотрит на Хуссейна, но, кажется, не узнает). Насос? Какой насос? Ты кто?

Х у с с е й н (оставляет велосипед снаружи, входит в мастерскую, радостно). Хуссейн я!

На немке жениться нельзя!

К. К. Это – в точку! (Обнимает Хуссейна.) Здравствуй, Хуссейн!

Х у с с е й н. Здравствуй… (Оглядывает гараж и посетителей, не обращающих на него никакого внимания, снимает с живота Аги утюг, вытаскивает изо рта кляп, вежливо улыбается.)

А г а (издавая стон облегчения и безмерной благодарности.) Ябурдым!

Х у с с е й н (кивая в ответ.) Ябурдым-Ага! (К. К.) Коллега, так как всё-таки с насосом?

К. К. Не знаю, друг, искать надо…

П о л и ц е й с к и й (радостный вопль). Нашел!

К. К. и Хуссейн оборачиваются. Полицейский вынимает из холодильника кобуру с пистолетом, победно им потрясает (автоматы не трогает). Ага возносит благодарственные молитвы.

Нашел!

К. К. (Хусейну). Не обращай на него внимания, Хуссейн. Помоги лучше.

К. К. кивает на куль с Велосипедистом. Хуссейн с готовностью помогает. Велосипедист снова

в багажнике.

П о л и ц е й с к и й (подходя к мужчинам в масках). Руки за спину, ноги на ширину плеч! Полиция! Вы арестованы!

Мужчины в масках на Полицейского не реагируют, продолжают напевать и втягивать дурь.

К. К. (Хуссейну). Спасибо, друг. Теперь давай насос поищем…

П о л и ц е й с к и й. Повторяю – вы арестованы! Руки за спину!

Мужчины оборачиваются к Полицейскому, хохочут, выдувают ему в лицо порошок. Тот чихает, слезится. Новый взрыв смеха.

К. К. обнаруживает в углу насос, вручает Хуссейну.

К. К. Вот тебе, качай на здоровье!

Х у с с е й н. Коллега, мне нужен велосипедный насос.

К. К. Какая разница! В насосах что главное? То, что они насасывают! Понимаешь?

Хуссейн кивает и тупо принимает дар.

За воротами гаража появляется женщина, приносившая еду. Присутствующие застывают, чувствуя метафизичность момента. Женщина, как и в прошлый раз, раздает каждому по свертку из фольги (причем получают все, включая мужчин в масках) и манит К. К. за собой. К. К. несколько раз жестами переспрашивает, и наконец выходит наружу. Женщина закрывает за ним стеклянную дверь, они поворачиваются спиной к гаражу и зрителям и вступают в диалог, который мы можем только видеть – это просто беззвучная пантомима: Женщина что-то тихо объясняет, К. К. как бы оправдывается, вздергивает плечами и потупляет взор.

Женщина уходит. К. К. долго неподвижен. Полицейский выходит из мастерской, останавливается рядом. Ободряюще хлопает К. К. по плечу.

П о л и ц е й с к и й. Ну ладно, я пошел… (Идет, у BMW  с аварийными огнями останавливается, кричит в сторону мастерской.) Эй, это чьё корыто здесь мигает, а? (Строго.) Я к кому обращаюсь? (Чихает.)

Мужчины в масках сдвигаются с мест, выходят наружу, приближаются к Полицейскому. Второй успевает забрать утюг, сворачивает провод.

П е р в ы й. Извините, господин полицейский, я плохо слышу. Ещё раз.

П о л и ц е й с к и й. Повторяю: чей это автомо…

Докончить не успевает. Первый бьет его в живот, Второй ещё куда-то (ногами), а затем применяет утюг вместо кулака. В течении двух минут интенсивного избиения они превращают Полицейского в филе. Затем мужчины загружают филе в багажник BMW, и ни с кем не простившись, уезжают.

К. К., невозмутимо наблюдавший за избиением, машет вслед рукой, закуривает, курит, оборачивается к мастерской.

К. К. (Хуссейну). Ты знаешь, я иногда думаю, что… я вообще не думаю. Я даже думаю, что «думание» как таковое, как процесс, отсутствует в природе. Я думаю, на самом деле существует одна лишь имитация «думания».

Х у с с е й н (честно). Ничего не понимаю.

К. К. (себе). Я просто смотрю. Наблюдаю. Это, пожалуй, единственное, что я могу утверждать. Разве я комментирую происходящее? Разве я комментирую?

Пауза. Хуссейн смотрит. Не комментирует.

Машина приехала, машина уехала… Люди появились, люди исчезли… Кофе приготовили, кофе выпили…

Пауза.

Х у с с е й н. Я, пожалуй, пойду.

К. К. Пойди.

Пауза.

Х у с с е й н. Ну, я пошел?

К. К. Пошел.

Пауза.

Х у с с е й н. Благодарю за насос.

К. К. Благодари.

Х у с с е й н. Благодарю.

К. К. Прощай.

Хуссейн кивает и сомнамбулически движется прочь из мастерской. Уходит. К. К. некоторое время смотрит ему вслед, затем переводит взгляд на забытый Хуссейном велосипед.

(Кричит.) Хуссейн! Хуссейн! Стой! Средство передвижения забыл! 50 марок! (Садится на веллосипед, бросается вдогонку.)

Пауза. Тихо стонет во сне Ага, похрапывает (он по-прежнему привязан к стойке), тихо стонет

в багажнике Велосипедист.

Звонит телефон. Около мастерской появляется девушка. Это Штеффи, подруга К. К. Сжимая газету

«Вторые руки», входит внутрь, оглядывается, замечает на стене звонящий телефон, снимает.

Ш т е ф ф и. Автомастерская… (Заглядывает в газету.) Камарды!.. (Слушает.) Простите? Кто вам нужен?  Ваш папа? (Слушает, оправдывается.) А я никто, я… я случайно зашла, я приятеля ищу… (Слушает.) Именно, Клауса! (Слушает.) Клауса, Клауса…  Да что ж вы так много повторяете! Вы что, заика? (Слушает.) Что, псевдоним? У Клауса псевдоним?.. (Начинает истерически хохотать.) Нет, простите, это я так… Нет, (оглядывается) его здесь нет. А вас как зовут? Мехмет? Очень приятно. Меня – Штеффи. (Довольно долго только слушает.) Хорошо, я подожду. (Вешает трубку.)

Штеффи осматривает мастерскую, касается крыла «Порше», приближается к магнитофону, перебирает кассеты, лежащие рядом, читает названия, в основном, турецкие, улыбается, кривится, короче, мимика. Достает из кармана свою кассету, включает. Это Пуччини, «Мадам Баттерфляй», ария мадам, где она несколько раз обращается к Судзуки по имени.

Штеффи идет к кофейной машине, заглядывает. Кофе нет. Девушка понимающе кивает

и открывает дверцу холодильника. Машинально вынимает автоматы, кладёт их крышку. Находит в холодильнике початую бутылку минералки, отвинчивает, пьет. Тут же выплёвывает, широко открывает рот и глаза, дышит и даже постанывает. В бутылке – ракия. Пуччини восхитителен.

Многократно вытирая рот, Штеффи оборачивается к холодильнику, тупо смотрит на автоматы, только сейчас понимая, что это. Затем она берет один автомат в одну руку, второй – в другую,

и совершает прогулку к «Порше», томно покачивая бедрами. На багажнике она даже собирается раздеваться, но в багажник стучат изнутри (Велосипедист). Происходит это на одном из самых тихих мест арии. Штеффи ощущает стук в буквальном смысле задницей, соскакивает с багажника, открывает, кричит.

Первой появляется рука Велосипедиста. Она хватается за борт и подтягивает тело молодого человека к выходу. Штеффи в ужасе отступает. Велосипедист выползает наружу, никого и ничего не замечая, окровавленный, шатаясь, идет прочь из мастерской. Полураздетая Штеффи с двумя автоматами в руках смотрит ему вслед.

Возвращается на велосипеде К. К. Он видит Штеффи и тоже кричит. За его спиной появляется окровавленный Велосипедист, залезает на велосипед и скрывается (вполне возможно, что он падает через пару метров). Штеффи указывает на него К. К., но К. К. не оборачивается и принимает жест подруги за изъявление чувств. Растроганный и вдохновленный громыхающим оперным пафосом, К. К. протягивает руки навстречу Штеффи и делает несколько шагов. Штеффи и К. К. сходятся в долгом омерзительном поцелуе. Ария заканчивается. Кассета тоже. Пауза.

К. К. Как ты меня нашла?

Ш т е ф ф и. Купила «Вторые руки»,  и прошлась по «турецким» телефонам.

К. К. О-о-о! (На глазах появляются слезы.) А я тут, понимаешь, коврами торгую.

Щ т е ф ф и. Под псевдонимом?

К. К. улыбается, затем показывает на автомат.

К. К. Дай мне один.

Ш т е ф ф и. На… (Отдаёт автомат.)

Как ребенок, восхищенно открыв рот, К. К. рассматривает оружие.

Ну что, ты нашёл машину?

К. К. (вздрагивает). А?

Ш т е ф ф и. Я спрашиваю, машину купил? Ав-то-мо-биль.

К. К. Угу. Вот. (Показывает на «Порше».) Угощайся.

Ш т е ф ф и. А в багажнике кто?

К. К. Труп, разумеется.

Штеффи улыбается, кивает.

А г а (зовет, хрипло, тихо). Мех-мет… Мех-мет… Баба кырдыз…

Ш т е ф ф и (оборачиваясь). Кто это?

К. К. Папа Мехмета. Проездом из Истанбула.

Ш т е ф ф и. А-а-а, знаю!

К. К. странно на неё смотрит, идет к Аге. Штеффи тоже приближается, опускается на корточки. Штеффи кладет левую руку на лоб Аге (в правой автомат).

Ш т е ф ф и. У него жар.

К. К. Это от утюга.

Штеффи смотрит на К. К. как на придурка, и от этого он начинает пояснять.

Не может он быть холодный – у него на животе раскалённый утюг находился. Посмотри, тут даже след есть… (Показывает на живот Аги.)

Ш те ф ф и (разглядывает, К. К.). А где утюг?

К. К. Не знаю… Эти унесли… в масках…

Пауза.

Ш т е ф ф и. По-моему, он умирает.

К. К. (пристально вглядываясь в лицо старика). Нет-нет. Он дышит. Хорошо дышит.

Пауза.

А г а (еле слышно). Мехмет… заваркушлак…

Пауза.

К. К. (повторяя за Агой, как бы разговаривая с ним). Завар кушлак…

Пауза.

А г а. Тавырам пуир, тавырам…

К. К. Тавырам, тавырам…

Пауза.

А г а. Зарида савырджой, зарида…

К. К. Савырджой, савырджой…

Долгая пауза.

А г а (последний вздох). Бидерай варикур кудым…

К. К. Бидерай…

Пауза.

Бидерай… Бидерай-А г а…

Штеффи начинает плакать. К. К. берет Агу за руку.

Бидерай…

Штеффи выходит на улицу.

Бидерай…

К. К. закрывает Аге веки.

Бидерай…

К. К. ещё некоторое время молча, чуть покачиваясь, сидит, затем встаёт, уходит к Штеффи, обнимает её за плечи, закуривает красный «Голуаз». Штеффи тоже закуривает, и они пускаются разговаривать. Мы видим только их сгорбленные спины, руки с автоматами, жестикуляцию.

Ничего не слышно. Совсем.

    Занавес