Дом Комедий. Авторское агентство. Комедии, драмы, детективы

Наталия Мошина
«Доча»

Предлагаем Вашему вниманию фрагмент пьесы «Доча». Если Вы заинтересуетесь пьесой, то напишите нам по адресу domcomedy77@gmail.com, и мы совершенно бесплатно вышлем вам полный текст пьесы.

Действующие лица:

1.

Трёхкомнатная квартира Галины в «брежневской» девятиэтажке.

Гостиная, которую здесь называют «большой комнатой». Уютно, ничего лишнего. Справа современная «стенка» с телевизором в нише; слева диван, над ним – репродукция «Незнакомки» Крамского в позолоченной раме, под ней в рамке – семейная фотография: мужчина, женщина, девочка; прямо у стены кресло и журнальный столик на колёсиках, над креслом на стене - часы. Между «стенкой» и столиком стоит гладильная доска с утюгом и стопкой выстиранных вещей на ней.

Справа, ближе к зрителю, дверь в спальню Галины. Слева в глубине – выход в прихожую, видно входную дверь. Из прихожей двери (их зрителю не видно) ведут в комнату Влады, на небольшую кухню, в ванную и туалет.

Влада, открыв шкаф в «стенке», что-то там ищет, перебирая вещи. Захлопывает дверцу, открывает другой шкафчик, роется.

Влада. Да блин!..

Хватает со столика телефон, звонит.

Ма! Алё, мам! Где моя кофточка бирюзовая? Какая-какая – которую я с коричневыми скинни всегда ношу! Блин, ну сколько раз говорилось не трогать мои вещи! Куда вот ты её дела? Ничего я не утыркивала – сама и утыркала, как обычно! Вспоминай давай. Бирюзовая. В какой машинке?.. Ты вообще ужé?! Ну, ты какого чёрта её туда сунула, а? Какая «грязная»? Теперь-то, конечно, воняет стиралкой! Блин, ну сколько раз говорила: не трогай мои вещи вообще!

Бросает трубку.

Ну что за на фиг.

Достаёт из шкафа блузку, прикладывает к себе.

Зла не хватает.

Бросает блузку на гладильную доску.

Звонок в дверь. Влада идёт в прихожую.

Влада. Кто?

Неразборчивый ответ. Влада открывает дверь. На пороге – Розалия Фёдоровна.

Розалия. Здрасьте, Владюша. (Заходит.)

Влада. Здрасьте. А мамы нет.

Розалия. А где? На работе ещё?

Влада. На вокзал поехала. Скоро будет.

Розалия. Чего это на вокзал? Я отдохну пока. Водички дай.

Влада идёт на кухню, Розалия – в гостиную, садится в кресло.

А чего на вокзал-то, а? Трубку не берёт, главное.

Влада приносит стакан воды, даёт Розалии.

Не могу дозвониться ей, говорю. Думаю, раз уж приехала в город, то зайду. Провожает, что ль, кого?

Влада. Подружка какая-то старая в гости едет.

Розалия. А, ну я мешать не буду. Дождусь маму только, мне быстро к ней на пару слов.

Влада. Ну, сидите.

Розалия. Давно поехала-то? А то ж мне на «газельку» ещё успеть.  

Влада. Может, ей передать что? Чтоб вам не ждать.

Розалия. Да посижу, ладно уж. Телик включи мне, а? Где пульт?

Звонок в дверь. Влада выходит в прихожую. Розалия ищет ТВ-пульт.

Влада. Кто?

Весёлый неразборчивый ответ. Влада открывает. На пороге – Марина с небольшой дорожной сумкой в руках. На лице Марины появляется широкая улыбка.

Марина. Влада?

Влада. А мама же вас поехала встречать.

Марина. Божечки, как выросла. Без неё не пустишь, что ли?

Влада. Да нет, заходите.

Марина проходит, ставит сумку на пол, скидывает кроссовки.

То есть вы там не встретились с ней, что ли?

Марина. Разминулись, значит.

Влада. Тапки вот. Проходите.

Влада заходит в гостиную, Марина за ней.

Розалия. Здрасьте.

Марина (с улыбкой). Оба-на. Это кто у нас здесь? Никак Розалия Фёдоровна? Вот это я удачно зашла! Здрасьте, здрасьте.

Розалия узнаёт Марину, встаёт.

Розалия. Да… Так ты… А… (Смотрит на Владу.)

Марина. Владочка, а ты нас бросай, мы тут сами. Можешь своими делами заняться. Мы ж знакомы с тёть Розой, ещё с Заозёрска. Любимая соседушка.

Влада. Проходной двор. (Выходит.)

Марина. А ты садись, тёть Роза, чего подорвалась-то. В ногах правды нет – только вены да суставы, им стоять вредно. И я присяду.

Розалия присаживается на краешек кресла. Марина садится на диван.

Розалия. Вот уж выскочила.

Марина. Ага. Вы не ждали нас, а мы припёрлися. Не узнать?

Розалия. Да как не узнать. Глаза твои бешеные.

Марина. Постарела ты.

Розалия. Сама не персик. Где носило-то?

Марина. Далеко. Лошадями месяц в гору, месяц тундрой. А Галка не писала мне, что вы с ней общение держите.

Розалия. А чё бы нет? Я мáтерина подруга всё-таки.

Марина. Мне-то не рассказывай.

Розалия. Как это Галина приехать тебе разрешила?

Марина. А что, не имею права в родные места?

Розалия. Родные места – это в Заозёрске. Неужели и туда рискнёшь?

Марина. Да легко. На электричку – и вперёд.

Розалия. Электричку сократили, «газельки» бегают. Пять раз в день, два часа – и дома.

Марина. Так ты тут или там?

Розалия. В Заозёрске, конечно. Нужен мне этот город – дышать нечем. Просто в больницу меня послали, на аппарат этот, как его?.. Сосуды мозговые проверить.

Марина. Что, плохеет головка?

Розалия (беззлобно). Сучка ты. Мне семьдесят два ведь уже, не шутки. Вот после больницы решила к Галине заглянуть. Лучше б сразу на автобус пошла. 

Марина. Да не укушу, чего ты.

Розалия. С тобой не угадаешь.

Пауза. Рассматривает Марину.

а-а, Марина ты Марина, соколовская дóча. Потаскало, вижу.

Марина. Потаскало, да не утащило, тётя Розочка.

Розалия. Утащило, не храбрись. Вся жизнь набекрень.

Марина. Ты только не плачь, ладно?

Розалия. Тьфу ты. (Встаёт.) Пойду. С Галиной уж в другой раз.

Марина. Да дождись, не укушу же, ну. Старое повспоминаем.

Розалия. Было бы что. А в Заозёрск съезди всё-таки, хоть с отцом поздоровайся.

Марина. Ага, все шестнадцать лет мечтала.

Розалия. Вот всегда ты злобыднáя была. И как Галина связалась с тобой, не понимаю? Отец-то уж слепой почти. Хоть бы строчку ему когда написала.

Марина. Писáлка сломалась.

Розалия. Да уж – в тюряге, наверное, и буквы все позабыла.

Марина. Иди себе потихоньку, Розалия Фёдоровна. А то автобус без тебя уедет.

Розалия быстро выходит из комнаты.

Розалия. Владочка!

Голос Влады. Да?

Розалия. Закрой за мной, девонька, не буду уж маму ждать.

Марина смеётся. Выглядывает в коридор, машет Розалии на прощание.

Маме передай, позвоню ей. Ну, даёт Галина. Слов прям нет.

Влада закрывает за Розалией дверь. Заходит в гостиную, включает утюг.

Влада. Как это вы так быстро её спровадили?

Марина. И часто это она к вам ездит?

Влада. Да нет. Обычно по телефону, не переслушаешь. (Гладит блузку.) Мама жалеет её, деньгами помогает.

Марина. Кому, Розке?! С чего это?

Влада. Ну, так… Пенсионерка же. Одинокая. С бабулей дружила.

Марина. Слушай её больше. «Дружила». Да чёрт с ней. Ты-то как выросла, боже! Меня-то не помнишь, конечно.

Влада. На старой фотке какой-то вы есть, в альбоме у мамы.

Марина. Эх, Галка, неужто сохранила? Сентиментальная душа.

Влада. Она сказала, вы сто лет, как уехали.

Марина. Шестнадцать. Ты вот такая была. (Показывает невысоко от пола.)

Влада. А вас как по отчеству?

Марина. Да просто Марина зови. (Оглядывает комнату.) Хорошо у вас. Ну, Галка всегда умела уют сделать, ещё в Заозёрске. И картину эта жива до сих пор! Ну, Галка! «Незнакомка» эта ещё у бабушки твоей висела, знаешь? Меня с детства эта чернявая тётка раздражала. И при этом жуть как хотелось в эту картину попасть. Сидеть вот так, в шляпке, браслеты золотые, и взгляд такой, как будто всё пó фиг.

Замечает фотографию под картиной, наклоняется, смотрит.

Боже, Серёжка! Забыла совсем лицо его. Серёжка… Золотой отец у тебя был.

Влада. Знаю. Вы, может, чай хотите?

Марина. Это сколько тебе здесь?

Влада. Тринадцать.

Марина. Какая фотка красивая – будто из журнала.

Влада. В студию ходили.

Марина. Можно, обниму тебя?

Влада. Ну…

Марина (крепко обнимая Владу). Большая совсем. Красавица.

Влада. Вы, может, в душ хотите? Или чай.

Марина. Разберёмся. Галка вот придёт, и решим. (Садится на диван.)

Влада. Ой, маме же хоть позвонить надо, что вы здесь. Она говорила, поезд в семь с чем-то.

Марина. А сейчас сколько?

Влада (посмотрев на часы). Без двадцати.

Марина. Надо же, раньше приехали. Бывает. А телефон-то сел у меня.

Влада берёт телефон, набирает номер.

Влада. Алё, ма? А гостья твоя приехала уже. Да. Где-где – здесь вот, пришла только что.

Марина (громко). Галюня, привет!

Влада. Ясно. Да, хорошо. Хорошо. (Кладёт трубку.) Сказала, что сейчас. Она до вокзала не доехала ещё. Чтобы вы если в душ там надо и всё такое.

Марина. Можно. Но это потом. (Разглядывает Владу.) Как выросла, надо же.

Влада прикладывает к себе выглаженную блузку.

Марина. Ничё так. Твой цвет. Ой, погоди-ка! У меня такая есть – отвал башки! Новьё совсем, ни разу не надёванная!

Марина быстро идёт в коридор, роется в своей дорожной сумке, возвращается с пакетом в руках. Достаёт из него кофточку леопардовой расцветки, разворачивает перед Владой.

Влада. Ой, нет, леопёрд! Я что, колхозавр? Спасибо.

Марина. Да модная, чего ты.

Влада. Нет, не надо. Я извиняюсь, конечно.

Марина идёт в коридор, засовывает кофточку в сумку, возвращается, садится на диван.

Влада достаёт из шкафа брюки, гладит.

Марина. Ну, а как жизнь вообще? Мама написала, учишься.

Влада. Ну да.

Марина. И танцами занималась, мама сказала.

Влада. Да, ходила.

Марина. Это хорошо. Девочке это правильно – чтобы осанка, фигура. Двигаться красиво. Сейчас-то танцуешь?

Влада. Конечно. В клубах.

Марина. Я тоже зажигалка в твоём возрасте была! От дискача до дискача жила просто.

Влада. Это в Заозёрске?

Марина. Ну! Компашка такая была у нас крепкая, дворами дружили. Я с Галкой, папа твой, да Олег.

Влада. Олег?

Марина. Муж мой. Умер давно. Ты сама-то хоть раз в Заозёрск ездила?

Влада. Зачем?

Марина. Родной город, всё-таки.

Влада. Так меня же увезли, когда мне годика четыре было. Мама говорит, нечего там делать.

Марина. Ну, в общем, правильно. Нечего. (Пауза.) Ну, значит… что ещё по жизни интересного?

Влада. Да сейчас главное сессию сдать.

Марина. Это правильно. Учиться – это… это правильно.

Звонит телефон Влады, она берёт трубку. Марина в течение всего разговора смотрит на Владу.

Влада. Да, солнышко, привет. Хорошо дела. В смысле? Почему отменяется? Виталичек, ну мы же договорились! Ну, я понимаю, но я же готовлюсь тут. Ничего я не попрекаю, просто договорились же, Виталь. Ну, хорошо, давай в полдевятого. Да, буду готова. Целую. А ты меня? Ну, поза-алуста!

Несколько раз изображает звук поцелуя, кладёт трубку.

Марина. Давно?

Влада. Что?

Марина. С Виталиком.

Влада. Полгода будет.

Марина. Выкорёжистый парнишка, судя по всему.

Влада. В смысле? Нормальный он.

Марина. Фотка есть?

Влада, нахмурившись, ищет в телефоне фотографию, показывает Марине.

Марина. Да, без головы этот всадник был бы ничё так.

Влада. В смысле?! Он симпатичный.

Марина. Так я ж не спорю.

Звук открывающейся входной двери. Входит Галина.

Галина. Влада!

Влада. Наконец-то.

Марина встаёт.

Мы тут, мам!

Галина быстро входит в комнату.

Марина. Привет.

Галина. Привет. (Обнимает Владу.) Владочка. Ну, вы как тут?

Влада. Лучше подругу свою обними, сто лет же не виделись.

Галина. Конечно. Господи, у меня что-то голова не варит совсем. Маринка. Привет.

Галина и Марина обнимаются.

Даже не верится, что ты здесь.

Марина. Привет, Галюнь. Самой не верится.

Галина. Ну, вы как тут? О чём болтали? Познакомились?

Марина. Да ни о чём важном не болтали. Ты чего запыхалась так?

Галина. Бежала. Влада сказала, ты тут, я из маршрутки выскочила, такси поймала.

Марина. Ну, ты чего.

Галина. Ох, не разулась даже.

Галина идёт в прихожую, снимает туфли, надевает тапочки.

Марина. Да вот поезд раньше почему-то пришёл. И телефон сел, по закону подлости. А ты же адрес дала, так я смотрю – тебя нет, ну и поехала прямо сюда. 

Галина (возвращается в комнату). Ну да, ну да. Правильно. Правильно сделала. Ты в душ ходила уже? Или ванну хочешь? Ты иди, и кушать будем. Сколько на поезде-то?

Марина. Да пять суток без малого.

Галина. Ужас. (Владе.) Доченька, а это вот тётя Марина, я говорила тебе. Подруга моя старая. Она к нам… ко мне, то есть, на несколько дней. Не виделись сто лет.

Марина. Шестнадцать.

Галина. Ну да. Тётя Марина.

Влада. Ма, ну ты что, мы же познакомились уже.

Галина. А, ну да. Да, конечно. А эту блузку ты куда?

Влада. А это вместо бирюзовой кофточки, которую ты запортила.

Галина. Господи, да я же думала, грязная.

Влада. Я говорила тебе не трогать мои вещи в стирку. Ну, сколько можно-то. (Выходит.)

Галина. Маринка.

Марина (с улыбкой). Привет.

Галина. Вот, видишь. Сражаемся.

Марина. Как выросла она.

Галина. Да.

Марина. Красивая.

Галина. Есть, в кого.

Марина. Боже, Галка, ну, дай обниму тебя нормально. Галка!

Крепко обнимает Галину, смеётся.

Гостиная Галины, чуть позже.

Журнальный столик придвинут к дивану. На столике стоят салатницы, тарелочки с мясной нарезкой и домашними соленьями, графин с морсом, бутылка водки, тарелки, стаканы для морса, рюмки.

На диване сидят Марина и Галина. Марина после душа, в халате, на голове – тюрбан из полотенца.

Галина (наливает). Давай по второй, пока не остыло. Вон «шубу» клади, очень вкусная. А то в дороге на одном «дошираке», наверное.

Марина. А чё, удобно. Спасибо китайцам, придумали. Ну, за встречу, что ли?

Галина кивает. Чокаются, выпивают, закусывают.

Галина. А у нас тут всё хорошо. Работаю. Ну, я писала. Как ты вообще догадалась меня в «Одноклассниках» этих найти? Я же и не бываю там почти. А тут вдруг дёрнуло что-то. И сообщение от тебя.

Марина. Судьба.

Галина. Судьба. Про что я там?.. А, ну, Влада учится. Хорошо учится, диплом без троек должен быть. После Серёжиной смерти тяжело было, но уже пять лет же прошло, так что зарубцевалось как-то. Живём. Влада сильно его любила, он к ней всегда подход мог найти. Папина дóча. Ссоримся иногда. Характер.

Марина. Да, я заметила.

Галина. Да. Но я не жалуюсь, ты не думай. Она очень хорошая девочка.

Марина. Я и не думаю, что ты. Парень-то нормальный?

Галина. Виталька-то? Вроде нормальный. Семья приличная.

Марина. Вдруг тёщей скоро станешь.

Галина. Молодые, ветер в голове. Пусть образование сначала получат.

Марина. Как будто они родителей спрашивают.

Галина. Ох, это да. Если что втемяшиться – не удержишь. Свои же мозги им в голову не поставишь.  

Марина. Да было бы, что ставить. Сами-то какие были, вспомни.

Галина. Ну да… Я вот иногда думаю, как жаль, что у нас компьютеров и интернетов этих не было. Сидели бы дома, таращились в игры и соцсети. А то всё на улице. Вот и догулялись.

Марина. Да чё уж теперь. Жизнь одна. О, а кабак тот магомедовский в Заозёрске помнишь? «Бараш-алкаш»?

Галина. «Золотое руно», что ли?

Марина. Ну! А на вывеске баран и бутылка с фужером. (Смеётся.) Интересно, работает ещё, нет?

Галина. Хочется тебе это вспоминать.

Марина. А что? Хорошо отдыхали. А дискачи?.. Молодость! Было же, не сотрёшь.

Входит Влада. Она принарядилась, завила волосы.

О, а вот и красотка наша! А ты знаешь, что тебя в честь Влада Сташевского назвали?

Влада. Кого?

Марина. Ты что, Сташевского не знаешь? (Галине) Сташевского не знает?

Влада. Какого ещё Сташевского?

Марина. Ну, ты что. Певец такой, Влад Сташевский. Любовь моей молодости.

Влада. Вообще-то меня в честь папиного дедушки назвали.

Марина. Да?

Галина. Да. Само собой, в честь прадедушки, Владислава Борисовича.

Марина. А, ну ладно.

Влада. Мам, я кольца твои возьму?

Галина. Какие?

Влада. Ну, серьги, серьги! Кольца которые, из белого золота.

Галина. А ты куда?

Влада. Господи, ну с Виталиком. Он в полдевятого заедет.

Галина. Опять на ночь глядя. Ладно, возьми. Только…

Влада. Только осторожно, да-да-да. Мне ж не пять лет.

Влада заходит в комнату матери.

Марина. Причепýрилась.

Галина. Да, это мы любим.

Марина. Белое золото? Баловал тебя Серёжка.

Галина. На десять лет свадьбы подарил.

Влада выходит из комнаты, на ходу вдевая в уши серьги.

Марина. Ну-ка, дай заценить.

Влада подходит, наклоняется.

Очень даже.

Влада. Да?

Марина. Хорошенькая. Тебе идёт.

Влада. Спасибо.

Марина. Тебе если укладку там, или причёску какую фильдеперсовую – ты обращайся. Я ж парикмахер.

Влада. А что, волосы плохо лежат?

Марина. Нет, красиво очень, но вдруг.

Влада. Ладно, учту. (Выходит.)

Марина (берёт рюмку). Давай за неё, что ли?

Галина (берёт рюмку). Третий же. За родителей.

Марина. Хорошо, давай за мамочек наших. Земля пухом.

Выпивают, не чокаясь, закусывают.

Слушай, а чего к тебе Розалия таскается? Ты чё её привечаешь-то?

Галина. Кто? Тётя Роза? А ты откуда знаешь?

Марина. Да она ж была тут сегодня. Прихожу – сидит вон в кресле, как живая. Я прям офигела. Ничего себе привет из прошлого. В больницу приехала, говорит. Оно тебе надо? Это ж гадюка.

Галина. Я не знала, что она зайдёт… Ну да, бывает иногда. Редко.

Марина. Влада говорит, звонит тебе.

Галина. Одинокая же.

Марина. Уси-пуси. И деньги ей даёшь?

Галина. С чего ты взяла?!

Марина. Так Владка сказала. Ты совсем уже?

Галина. Влада болтает, сама не понимает, что.

Марина. А я не удивляюсь. Ты всегда чересчур доброй была.

Галина. А ты чересчур недоброй. Хочу – и даю. Мои деньги.

Марина. Вот ты дурочка, Галка. Нашла, кому. Она сколько твоей маме крови попортила? Да и моей. Шкура ведь грязноротая. С самогоном этим своим.

Галина. Слушай, ну ты чего вообще об этом начала?

Марина. Да вот за мамулек выпили – и вспомнила. Съезди к отцу, говорит, он там слепой-бедный-несчастный. Им бы вдвоём сойтись в своё время – Розалии да папашке моему. Два сапога пара.

Галина. Поедешь?

Марина. К нему, что ли? Да на фиг надо. Видала я этот Заозёрск в гробу. Надо было нам ещё тогда уезжать, после школы. А вот дуры.

Галина. Уж как сложилось.

Марина. Эх, Галка, Галка, светлая ты душа. Дай обниму! (Обнимает Галину.) Хорошая моя. И так всё вкусно, спасибо!

Галина. Ну ладно, что ты. Ещё по маленькой?

Марина. Нет, я больше трёх всё.

Галина. И давно?

Марина. А вот после тюрьмы. Ну, конечно, нажиралась там пару раз, как вышла-то. А потом думаю: сколько же дерьма через эту вóдовку, ну её в пень. Новая жизнь.

Галина. А за Владочку?

Марина. Вот ты коза. Ну, за Владку давай. Святое.

Галина разливает.

Галина. Ты хоть расскажи, где носило-то тебя. Я же думала, умерла. Как сообщение твоё увидела – обмерла просто. Господи, думаю, Маринка! Живая. Ты же десять лет назад освободилась.

Марина. Ага. Ну, вот вышла из тех тюремных ворот, посмотрела направо, посмотрела налево и пошла прямо.

Галина. Это куда?

Марина. Куда глаза глядят и где людей поменьше. Парикмахеры-то везде нужны, ну. Это всё долгий разговор, Галюнь, а мы ж за дочку выпить хотели.

Галина. Да, давай за Владочку.

Марина. Чтоб здоровенькая была, чтоб радовала. Жениха чтоб хорошего.

Галина. Да, да. Чтобы не обижал никто.

Марина. Да, чтобы ни одна гнида… ладно.

Чокаются, выпивают.

Галина. Ссоримся как-то часто. После Серёжки совсем… Один раз вообще заявила, что лучше бы я умерла, а не папа.

Марина. Вот дура.

Галина. Извинялась потом, конечно. А всё равно… Я не жалуюсь, ты не думай. Я за неё и умерла бы.

Марина. Я знаю.

Галина. Так как-то неправильно всё в жизни. (Плачет.)

Марина. О-о, ну, пошла водочка из глаз. Вроде ж немного выпили. Ну, ты чего, Галка? Галюнь. (Обнимает её.)

Входит Влада, открывает шкаф, роется там. Галина торопливо смахивает слёзы.

Галина. Ты чего, доча?

Влада. Шарфик синенький.

Галина. В пакете там посмотри, слева.

Звонит телефон Влады.

Влада. Да, маськин!.. В смысле?.. Виталичек, мы же договорились!.. Какое ещё на фиг дело, алё?! Какой, блин, Вовка? Ты сказал – в полдевятого!.. А, то есть Вовке ты обещал, а мне не обещал? Я не ору, ясно? То есть ты меня в семь продинамил, теперь опять? А ничё, что я уже тут на низком старте вся, а? Я не ору! Так, короче, если в полдевятого тебя не будет, то всё, понял? Катись, понял? Я себя не на помойке нашла! Да, вот представь себе. Да. Ага. Да, вот принцесса. Иди к чёрту со своим Вовкой, понял?!

Влада кидает телефон на кресло. Пару секунд стоит перед шкафом, потом выдёргивает из него пакет с шафриками, швыряет на пол. Зарыдав, выбегает. Хлопает дверь её комнаты. Слышны приглушённые рыдания.

Марина. Вот козёл. Пойти к ней, что ли?

Галина. Ой, не надо. Обматерит. Сама успокоится.

Марина. И часто такое?

Галина. Молодёжь.

Марина. То-то мне его морда сразу не понравилась.

Галина. А ты где видела?

Марина. В телефоне у неё. Показала.

Галина. Ну, он симпатичный, в общем.

Пауза. Слушают рыдания Влады. Марина наполняет рюмки.

Марина. Чё творят с нами, козлы.

Галина. У тебя-то на личном фронте был кто?

Марина. Да кто-то был. Так – для здоровья.

Галина. Ещё двадцать раз замуж могла выйти. До сих пор красотка же.

Марина. Спасибочки, замужем я уже была. Так что брала строго женатых, чтобы без претензий этих всех. Пришёл-ушёл. А грязные носки-трусы пусть супружница стирает.

Галина. Удобно. Так я иногда завидовала характеру твоему.

Марина. Да ладно. Чему там. А у тебя после Серёжки как?

Галина. Думаешь, Влада позволила бы? Пару лет назад вроде начал один подухаживать. Хороший, знаешь. На три года младше, представь? Ну! Разведённый. В нашей же компании работает. Нет-нет, да и заглядывал в бухгалтерию. Коробку конфет принёс: вот, говорит, девочки, это вам к чаю. «Девочки»! Потом снова. И вдруг тётки-то наши мне говорят: это ж он к тебе ходит! Запал. Да ну вас, говорю. А потом сама присмотрелась – и точно ведь.

Марина. Вечно ты так ушами хлопала.

Галина. Это уж всё давно и неправда.

Марина. Не, ну так было что, нет?

Галина. Да нет. Владка мне тут такого наговорила… Ну, и я тоже подумала: глупость же, ей-богу.

Марина. Вот ты дурочка. Думаешь, Серёжка бы не понял?

Галина. Да ему-то что, он в могиле. А Влада здесь. Надо о дочери думать.

Пауза.

Марина. Вроде успокоилась.

Галина. Что ж мы глупые все такие?..

Марина. Ну, давай за нас, за баб-с.

Галина. Ты ж сказала, всё?

Марина. Да чёрт с ним. Я в безопасности тут, понимаешь? Так спокойно. Ты, картина вот эта дурацкая. Как будто давно, и не было ничего, и всё хорошо. Давай за тебя. Я вот сейчас скажу, и ты не думай – не лесть. Я таких, как ты, больше ни разу не встречала. Я рассказывала людям про тебя, про всё это наше – не верили. Она, говорят, святая какая-то, что ли? А я говорю – да!

Галина. Ой, ну брось, ты чего.

Марина. Галка, это честно. Вот из сердца. Ты – героиня.

Галина. Да какая там…

Чокнувшись, выпивают.

Марина. Такая. Героическая героиня.

Галина. А, глупости. Была бы героическая – быстро бы Розалию отвадила.

Марина. О, а чего – надо? Так это я могу! Прямо вот с удовольствием. Я ж и удивляюсь, зачем ты эту змею греешь.

Галина. Да не грею я! (Понижает голос.) Она всё Владке рассказать грозится.

Марина. Как это?

Галина. Так это. Я ж её сколько не видела. Вот тебя посадили, мы уехали сразу. И не ездила я больше в Заозёрск этот. К маме на похороны только, шесть лет назад. Владу не брала. И вот уже как Серёжка умер, идём как-то с Владой. Полгода после него где-то. Тут Розалия навстречу. Ах, ох. «А это Владочка, что ли?» Я прям закаменела вся. Она в гости напросилась. Ты же знаешь – липучка. Я Владку к подружке отправила, сидим с тётькой Розой, значит. Она тогда тоже в больницу сюда приехала, всё сосуды у неё какие-то. Ну, и она так невзначай: а, типа, что Владочка, да знает ли Владочка? Я говорю: нет, и не надо это ей совсем. А Розалия: ой, а как же, всё-таки это её личное. Ах ты ж, думаю…

Марина. Вот сука.

Галина. Ну! Я говорю, что я категорически просто нет, и чтобы прекратила разговоры эти. А она вдруг про лекарство какое-то своё. Что вот есть какое-то лекарство очень хорошее, только оно в обязательный перечень этот не входит, а потому очень дорого получается. И что, может, я бы могла помочь. Ну, тут я всё и поняла.

Марина. Да ладно.

Галина. Ну.

Марина. Так это ты ей, получается, платишь, что ли?

Галина. Вот и получается.

Марина. Ох и гадина. Ну, Розалия…

Галина. Ежемесячно на лекарство, типа. А ты говоришь, героиня.

Марина. Ну, тётька Роза… И это ж она меня тогда Олегу сдала, вот зуб даю. 

Галина. А сейчас, если она тебя увидела… Андрею может сказать.

Марина. Какому ещё?

Галина. Ну, привет – брату Олега твоего.

Марина. Дрюне, что ли? Ха, слушай, я уж и думать забыла про них про всех.

Галина. А вот он вроде как тебя не забыл. На маминых похоронах тогда видела его – спрашивал про тебя.

Марина. Да ну его. Он же тупой пацан вообще.

Звонит телефон Влады, лежащий на кресле.

Доча!

В комнату быстро входит Влада – от аккуратненькой укладки не осталось и следа, лицо в потёках туши. Хватает телефон.

Влада. Да!.. Никуда я с тобой не пойду, ясно?! Ну и сам иди, понял?!

Снова швыряет телефон на кресло, уходит. Хлопает дверь в её комнату. Новые рыдания.

Марина. Вот козёл.

Галина наполняет рюмки.

Утро. Гостиная Галины. Часы показывают начало первого.

На диване сложена постель. Перед диваном – журнальный столик с чашкой и парой тарелок на нём. Марина в халате сидит на диване, завтракает, смотрит телевизор.

Звонок в дверь.

Марина неторопливо встаёт, идёт в прихожую, открывает дверь. На пороге – Виталик.

Виталик. Здрасьте, а Влада...

Марина. Ой! Виталик?

Виталик. Да. А Влада…

Марина. Виталичек! Боже, привет! Ну, заходи! Молодец какой, что пришёл! Заходи, заходи!

Виталик входит.

Виталик. Э… а Владу можно?

Марина. Да заходи, ну ты чё! Разувайся давай! Кофе будешь? Виталик, ну надо же!

Стягивает с него джинсовую куртку.

Виталик. Да я, в общем, на минуту. Мне Владу.

Марина. А Влада придёт скоро. Вот-вот мне звонила буквально – едет домой из универа своего. Ты заходи давай, не в прихожке же ждать.

Виталик снимает обувь.

Давай-давай, проходи, не стесняйся.

Марина под руку ведёт Виталика в комнату.

Виталик. У неё вроде сегодня две пары всего. Дозвониться не могу.

Марина. Едет-едет. О, а я Марина Павловна. (Протягивает руку.) Подруга Владиной мамы. В гости понаехала.

Виталик (пожимает руку). Да, здрасьте. Она трубку не берёт.

Марина. Сейчас приедет. Ты садись давай. Я завтракаю. Звиняйте, отсыпалась после поезда. Через полстраны пилила, прикинь? Падай в кресло. (Садится на диван.) Кофе будешь?

Виталик (садится). Нет, не надо. Влада точно едет? Мне некогда просто.

Марина. Едет-едет. Столько она про тебя рассказывала! Виталик. Очень я рада познакомиться. Слушай, а у тебя какая фамилия? Не Горошкин, случайно?

Виталик. Нет.

Марина. А то ходила я в садик с одним Виталиком Горошкиным – тоже щупленький такой был, типа тебя, и блевал после каждой еды. Вот ей-богу: после завтрака, обеда, ужина. Воспиталки прям на ушах стояли – с санитарными нормами-то всё строго, детсад же. А этот блюёт и блюёт. И вот сколько лет с того детсада прошло – а помню его, блевунчика. Подумала, может, родственник.

Виталик. Нет.

Марина. Ну ладно.

Виталик. Влада точно скоро будет?

Марина. «Влада, Влада». Вчера-то не больно ты рвался с Владой повидаться.

Виталик. Это уж наши проблемы. С ней и решим.

Марина. А это как сказать. Смотри, решала какой.

Виталик. Я не понял – у вас какие-то вопросы ко мне?

Марина. Вопросы – это если интересны ответы. А мне твои ответы никуда не упали и на фиг не впёрлись. Смекаешь?

Виталик. А если нет?

Марина. А если нет, то вот тебе мой настойчивый совет, Виталик: оставил бы ты Владу в покое, да катился куда подальше. Не её полёта ты птица.

Виталик. Да я так-то вообще не птица.

Марина. Так, а я про что? Ты в голову ешь, или там всё-таки мозг? Отвали от Владки, короче.

Виталик. А то что?

Марина. А то ой. Ничего хорошего. Я же только из добра. Ну, ты посмотри на себя. Понятно, что любому красотку хочется, даже вот тебе.

Виталик. Слушайте…

Марина. Владка-то красотка у нас, да. Я сама красоткой была, чего там, так что все эти ваши пацанские ходы-подходы знаю. Только красота не в тех руках – тьфу, да и растереть, никакого счастья, одни слёзы. Тебе зачем она?

Виталик. Красота?

Марина. Влада, блин!

Виталик. А если, допустим, люблю?

Марина. Ты?! «Люблю-ю»! Мне вчера одного вашего разговора послушать хватило, чтобы всё понять, кто ты есть. Виталик! И имя-то какое-то слабенькое у тебя, как лютик в голом поле – стоит, качается. Виталик! Вот и человек ты – говно.

Виталик (смеётся). Да-а, вот это да. Ну, вы даёте. Жаль, Влада не предупредила, что тут психи гостят у неё.

Марина. Где психи?

Виталик, посмеиваясь, встаёт, шутливым обороняющимся жестом выставляет вперёд руки.

Виталик. Спокойно, тётя, я уже хожу, давайте без жертв.

Марина. А жертва уже есть – жертва аборта. Вон, в зеркало в прихожке глянь.

Виталик (с улыбкой пятится в прихожую). Обязательно. Вы только не волнуйтесь.

Марина. Ага. Дверку захлопни там, мальчик. И чтобы больше к этой дверке не подходил. Слышь? И к Владе. Мне тебя прирезать – как чихнуть, понял?

Виталик (обуваясь). Да-да, уже ухожу.

Марина. Глобус в руки – иди с миром!

Виталик, смеясь, уходит. Хлопает входная дверь.

Вот козёл бóрзый. (Смеётся.) Ну, Владка…

Звонит домашний телефон, стоящий на тумбочке в прихожей. Марина встаёт, подходит, берёт трубку.

Аллё! Галка, ты? Как работается? А я только завтракаю ещё. Отоспалась за весь поезд! Да всё нормуль. Ага. Слушай, а как тут от вас до автовоказала доехать? Ну, куда-куда – в Заозёрск. Да хоть к маме на могилку надо. Да, не волнуйся. Нет, зачем тебе со мной, я ж большая уже. Я туда-обратно, ну. Двенадцатая маршрутка? Поняла. И пятая? Хорошо.

Заозёрск.

Прихожая в квартире Розалии. Открыта дверь в комнату – видно хозяйку, сидящую с вязанием в старом кресле перед включённым телевизором.

Звонок в дверь.

Отложив вязание, Розалия встаёт, выходит в прихожую, включает свет.

Становятся видны довольно старые обои, овальное зеркало в раме под бронзу, рядом календарь с фотографией котёнка, под ними – тумбочка с телефоном на ней, у входной двери советская вешалка с крючками, на которых висят видавший виды плащ, толстая шерстяная кофта – в ней Розалия ходит посидеть во дворе по вечерам, – пара каких-то шарфиков; под вешалкой – двухъярусная деревянная полочка для обуви, на которой вперемешку стоят резиновые сапоги, босоножки, тапки, какие-то овчинные домашние чуни.

Розалия открывает внутреннюю дверь. Звонок!

Розалия. Кто там? (Не расслышав.) Кто? (Открывает дверь.)  Ох, ты ж…

Марина. Привет! «Кто-кто»! Сто грамм и булочка, блин! На фига глазок прокрутила, если не смотришь?

Розалия. А чё там разглядишь в тот глазок – зрения нет уже.

Марина, подвинув хозяйку, проходит внутрь.

Марина. Да ладно прибедняться – ты, поди, и в темноте, как сокол.

Розалия (закрывает дверь). Значит, решила в родные места всё-таки.

Марина. Ну, а как? Душа болит, а сердце плачет! Каждый день по родимому Заозёрску тосковала, веришь, ё-моё. Домик-то наш ничё так подрихтовали.

Розалия. Три года назад капремонт был.

Марина. О, так тут жить да жить! Ты, смотрю, новую дверь себе поставила.

Розалия. Так при тебе ещё.

Марина. Да? Не помню. Хотя на фига мне твою дверь помнить? Я бы вот и тебя саму забыла с радостью.

Розалия. Спасибо на добром слове.

Марина. Всегда пожалуйста. Самогонку-то гонишь ещё?

Розалия. А и гнала бы – тебе не налила бы.

Марина. Ай, тётька Розка, молодец! Стихами шпаришь. Эх, сколько ж мы этой твоей самогонки выжрали в девяностых! И на дискач. (Напевает, пританцовывает.) «Чао, бамбина, плачет синьорина, прощай, забудь мечту свою!..»

Розалия. Ну, ты чё, ты чё припёрлась-то – бамбины-синьорины свои попеть? Чё надо? У меня там шоу идёт.

Марина. Ох, звиняйте. Если шоу, то конечно. А припёрлась я по простому делу – сказать, что ежели ты, тварина поганая, ещё хоть раз Галину побеспокоишь, или, упаси Боже, Владке что скажешь, то базар с тобой другой пойдёт, ты поняла?

Розалия. Ты чё… ты чего грозишь, уголовница?! Да я соседей щас!.. Люди!!

Марина толкает её к стене, прижимает горло рукой. Розалия хрипит с выпученными глазами.

Марина. Это я слегонцá тебя. А могу и как Олежку. Заткнулась, ясно?

Отпускает руку. Розалия кашляет.

Розалия. Придурочная! Всегда психичкой была и щас психичка! Как отпускают вас только!

Марина. Тебя снова придавить?

Розалия отрицательно мотает головой.

Про Галину с Владой всё поняла?

Розалия. Галюня просто ж помогала мне!

Марина. Ты всё поняла?!

Розалия быстро кивает.

Молодец. А я ведь знаю – это ты про меня тогда Олегу наплела, больше некому. Что изменила я ему. Эх, сколько раз в тюряге месть представляла. Можно сказать, за это на плаву и держалась – как вернусь и бóшку тебе сверну. 

Розалия. Чего?! Я с Олегом твоим придурочным лишний раз и глазами встречаться боялась! Оно мне надо?

Марина. Ага. Ягода нетрындика – слышала про такую? 

Розалия. Тьфу. Поди, тот мужик и сказал, с которым ты от Олега на стороне кувыркалась.

Марина. Нет.

Розалия. Да я ж и не знала ничего!

Марина. Когда тебе это мешало языком своим помойным мести?

Розалия. Да я клянусь…

Марина. Не клянись, дура – проклянёшься. Ладно, проехали. Ты главное запомни – к Галке больше не ногой, поняла?

Розалия. Поняла.

Марина. Хорошо. А чтоб лучше поняла – вот тебе.

Марина лезет в сумку, достаёт газетный свёрток, пихает Розалии в руки.

Лучше б сожгла – и то полезнее было бы. Но тебе отдаю. Держи крепче, чё трясёшься? Деньги это.

Розалия. Зачем?

Марина. Затем, чтобы к Галке не лезла больше, ясно? На лекарства твои хватит пока. А потом сдохни уже, не порть землю.

Розалия дрожащими руками разворачивает свёрток, там две пачки из сотенных бумажек.

Розалия. Двадцать тыщ, что ли?

Марина. О, бабло ты всегда с первого взгляда умела считать. Зоркая ты наша.

Розалия. Поди, замочила кого за это?

Марина. «Замочила»! Ты откуда слов таких нахáпалась, бабуля-божий одуван? Не трусись – руками заработано.

Розалия торопливо заворачивает свёрток, суёт за пазуху халата.

Розалия. Ты лучше б отцу эти деньги отнесла. Мне-то что – хоть глаза видят.

Марина. Вот ты с ним и поделись.

Розалия. Может, и поделюсь чем. Я, чтоб ты знала, часто к нему хожу. Прибрать там, сготовить. Ключ от квартиры вашей у меня вон висит. Всё ж таки друг старый, можно сказать.

Марина. У-у, да, дружба на самогонке – она самая крепкая. Вам бы жениться, а? Съехались бы, а вторую хату продали – наследников-то нет. И проживали бабóсики. На любые лекарства бы хватило.

Розалия. Как же наследников нет – а вот ты?

Марина. А я не претендую.

Розалия. Чё это? Квартира двухкомнатная – поди, плохо?

Марина. Да я б сожгла этот весь Заозёрск к чёртовой матери.

Розалия. Ох, а мамину-то могилку твоей я тоже убираю. Отца вожу туда.

Марина. А вот про маму – заткнись.

Розалия. Так я же так…

Марина. Даже рот свой поганый не разевай.

Розалия. Господи.

Марина (резко меняет тон). А к папашке зайду, так и быть. Охота детство золотое вспомнить. Деревянные игрушки. Который ключ?

Розалия. А вот, вот.

Проворно снимает с крючка вешалки ключ, отдаёт Марина.

Марина. Ладно, Розалия Фёдоровна, побегу. Заболталась. Денежки берегите, не транжирьте – а то приеду, проверю! Надеюсь, наш разговор вы запомните, а вот про Галюню и Владочку забудете, правда ведь?

Розалия быстро кивает.

Ну и здóровско. Живите, не болейте.

Открывает дверь, на пороге оборачивается.

Эх, а самогоночки-то всё-таки не нальёте, значит?

Увидев выражение лица Розалии, хохочет. Уходит, захлопнув дверь.

Розалия оседает на полочку для обуви. Кладёт руку на грудь – слушает сердце. Потом достаёт из-за пазухи свёрток, разворачивает, большим пальцем быстро «пролистывает» пачки, проверяя, нет ли внутри простой бумаги. Потом встаёт, подходит к телефону, поднимает трубку.

Для того, чтобы получить полный текст пьесы, пишите нам - domcomedy77@gmail.com.